«Эта свистопляска скоро меня доконает», – находясь на берегу, гость ещё раз оглядел необъятные просторы, оделся, прикинул варианты и решил возвращаться «домой». Идти куда-то дальше не имело смысла, речка сужалась и брала исток в лесу, а русло… Куда хватало глаз – раскинулось поле широко. Вывод – речка может быть любой длины; сейчас на подобные походы у Алексея не хватало духу да и исследовательский настрой после купания подувял. Хотя, в лесу тоже надо быть начеку.
До зелёной зоны гуляющий добрался по краешку речного бережка. Песочек, по мнению исследователя, был единственным нейтральным и безопасным покрытием среди столь непредсказуемого мира. Наконец, очутившись в чудесном лесу, путник прикинул наугад сторону движения и отправился в исходную точку.
Уставший и в растрёпанных чувствах Алексей скитался уже неизвестно сколько по лесному массиву в поисках ориентиров, позволяющих определить направление, в котором следует двигаться. Мелодичная симфония в итоге перестала захватывать своей красотой – человек ко всему привыкает. Между делом мыслительный процесс неожиданно привёл путешественника к забавному наблюдению: за всё «время» пребывания здесь он ни разу не справил нужду. Как так? Пить пил, даже поел. Что случилось с естественными процессами? Органы вроде на месте.
Осмотревшись на сказочной местности, естествоиспытатель подошёл к одному из одиноко стоящих громадных деревьев и попробовал оросить местность. Пока безрезультатно. «Испаряется из меня что ли?»
Внезапно по лесу пронёсся до боли знакомый лёгкий девичий смех, заставивший Алексея обернуться: «О-го-го!»
Метрах в трёх, с невероятно лучезарной улыбкой на лице, стояло существо, эпитетов которому не достанет фантазии подобрать. Чистейший, сверкающий изумруд, в таком же чистейшем ниспадающем серебре и в обрамлении из парящих вокруг пёстрых бабочек. По точёной женской фигурке растекались неоновые, вперемешку с золотыми, узоры, напоминавшие древнюю вязь или орнаменты невиданной красоты: вроде татуировок, которые постоянно изменялись, словно живые. Серебряные пушистые локоны, повсеместно украшенные разноцветными бутончиками, доходили почти до основания бёдер. Восхитительное зрелище.
Немая сцена, казалось, продлилась целую вечность. Скульптура в виде несостоявшегося «писающего мальчика» с пунцовым от стыда лицом и свёрнутой назад шеей продолжала изумлённо таращиться на этюд – мерцающую прелестную девицу в мотыльках. Вдруг одна из бабочек отделилась от эскорта и уселась Алексею на нос. В следующий