Но это бы – ещё полбеды! Дело было в том, что она очень сильно изменилась внутренне: постоянно, даже поддерживая разговор, была сосредоточена на каких-то непонятных мыслях, постоянно – словно последний период её депрессии обрёл безконечность – стремилась к уединению, но обычных при таком диагнозе признаков измотанности и человеконенавистничества – не наблюдалось. А на все расспросы Лысого Татьяна либо ловко отмалчивалась, либо сразу же переводила разговор на что-нибудь такое, на что Лысый клевал с неизбежностью и когда он опоминался, разговор уже уезжал в столь дальние дебри, что только диву дашься.
Побывав у неё дома, Лысый остолбенел в очередной раз: Татьяна не только в большой комнате завела целый иконостас, но и в другой комнате, и даже на кухне, навесила хоть по иконе и накупила кучу целую религиозных книг, которые, явно, не лежали без дела! Причем, когда Лысый попытался посмотреть, чем же именно она вдруг стала интересоваться за время его столь длительного отсутствия, Татьяна спокойно, но так, что лучше бы – накричала, велела ему ничего не трогать.
Лысый послушно отступился и пошёл, во избежание взрыва ярости хозяйки, на кухню – Серёгин кофе для Татьяны всегда был наилучшим бальзамом! В том числе и в отношениях с Лысым. К его безмерному удивлению, Татьяна последовала за ним в самое её везде нелюбимое помещение и села за столик – не в нетерпении выпить кофе, а с явным намерением что-то Лысому объяснить.
Но никаких объяснений и ответов насчёт загадочного её состояния Лысый так и не дождался, зато услышал довольно-таки странный вопрос:
– Серега, – (причём обращение Татьяны к нему по имени, а не по кличке всегда сравнимо было с угрозой землетрясения или цунами! Кличка-то вовсе не соответствовала фактам, и хотя шевелюра Лысого сильно уступала качеству и количеству волосяного покрова Татьяны, но лысым Лысого смог бы назвать только врождённый слепец) – ты не мог бы со мной съездить в Тверь?
Лысый лишился дара речи. На тебе!
– Что ты там потеряла?!
– У меня там – дела… – и голос – это у Татьяны-то! – словно виноватый. – Просто надо там кое-кому помочь… Я тебе всё позже объясню…
– Да ты сейчас объясни, сделай милость! Ты подумай: где мы, а где Тверь!? Минимум тысяча километров! Ни за день, ни за неделю – не управиться. А у меня, между прочим, есть работа! Потому что отпуск я твёрдо намерен провести – и проведу, с тобой или без тебя – в горном походе и хоть трава не расти! Или я просто не дотяну до следующего отпуска!
– Серёга, дело в том, что недавно у меня появились знакомые, о которых я и сама пока знаю не много, но которые очень много для меня значат и которые попросили меня, нет – поручили мне! – найти в Твери одного человека