О семье я старалась не вспоминать. Позволяла думать только о том, что они будут жить. И это согревало душу.
Пора. Верные ноги стали уставать в два раза быстрее. Начался подъем. Гористая почва упруго принимала мои избитые ступни, но теперь я отчетливо чувствовала, что здесь чужая. Мой мир остался за спиной. Но назад хода нет. Я поднималась все выше и выше. Стало трудно дышать. Холодный воздух стиснул мою грудь в тиски, слезы застилали глаза, голова начала кружиться. Вот когда я поняла, как мне дорога жизнь! Каждый новый шаг, каждый новый вздох. Только бы они жили! Еще шаг, еще вздох. Только бы все не напрасно!
И вдруг меня как молнией ударило: а вдруг я не найду дракона?! Вдруг он не услышит меня или я ему не понравлюсь? Вдруг он живет не здесь? Эта мысль раньше как-то не приходила мне в голову. Я знаю, что уже не спущусь с этой горы – сил не хватит. Слезы стали литься градом, и я упала в изнеможении. Надо было послушаться отца. Неужто он-то с его изобретательностью что-нибудь бы не придумал?
День стал клониться к закату. Я так отчаянно боролась с собой и с неприступным подъемом, что не заметила, как набежали тучи. Через какое-то время полил дождь, как будто кто-то выплеснул сверху большую лоха́нь воды. И загремел гром. Ну вот и все. Теперь, даже если я доберусь до самой вершины, никакой дракон меня не услышит. Плакать сил уже не было.
Я села на одиноком утесе, предоставив сильным каплям охлаждать мою горячую голову. Не знаю, сколько так просидела, но привела меня в чувство мысль: «А вдруг завтра будет ясная погода? Я могу найти пещеру и переждать в ней грозу, прожив еще одну ночь и встретив еще один рассвет. А потом я позову дракона и спасу наш род». Я подняла голову, казавшуюся невероятно тяжелой и даже прилипшей к груди, встала на шатающиеся ноги и начала на ощупь искать в скале какую-нибудь выбоину, где могла бы укрыться. И – о чудо! – почти сразу таковая нашлась. Даже больше – пещера! Я шагнула вперед, и тьма окружила меня.
Глава 4
Стены пещеры оказались влажными и скользкими. Мои босые ступни скользили в вязкой темноте. Проход, поначалу широкий, стал постепенно сужаться. Спертый, веками не тревоженный, воздух закладывал уши. Шум льющейся с неба воды становился все дальше и дальше и вконец вовсе исчез. Мертвая тишина окружала и засасывала в свой темный водоворот. Не знаю, сколько я так шла, но силы стали оставлять меня. Изначально я искала место, где можно было бы укрыться от дождя, но я надеялась на нечто сухое. Здесь же было едва ли меньше влаги, чем снаружи. По крайней мере, мне так сейчас казалось.
Почувствовав изнеможение, я остановилась. Надо отдышаться. И попробовать осмыслить происходящее. Однако обрывки