Подавив еще один тяжелый вздох, Паттерсон взялся за первое письмо. В 9.50 с почтой было покончено. Иногда на странице возникали голубые, с поволокой, глаза, но усилием воли Паттерсон отгонял их прочь. В десять часов начиналось утреннее совещание, обычно продолжавшееся сорок пять минут.
– У меня назначены какие-нибудь встречи, Вера? – спросил он, догадываясь об ответе.
– Каждые двадцать минут до перерыва на ленч, – весело ответила та. – Мистер Коуэн придет в одиннадцать. Я отвела ему полчаса.
Паттерсон хлопнул себя по лбу.
– Но я же не просмотрел его акции. – Из-за Шейлы он забыл обо всем.
– Я догадалась об этом, – улыбнулась Вера. – И отнесла список в отдел инвестиций. Они предложили несколько вариантов. Я объяснила, что вы очень заняты другими делами. – И протянула Паттерсону два листа бумаги.
– Не знаю, что бы я без вас делал. – Паттерсону действительно достался компетентный секретарь. – Премного благодарен.
Вера радостно улыбнулась:
– Я знала, что вы заняты поисками компаньонки для миссис Морели-Джонсон. Нашли что-нибудь подходящее?
– Думаю, да… Сегодня все выяснится. Спасибо, Вера. – И Паттерсон углубился в предложения отдела инвестиций.
На совещании, чисто формальном, не представляющем никакого интереса, Паттерсон то и дело поглядывал на часы. Миссис Морели-Джонсон в это время беседовала с миссис Флеминг. Беспокойство не покидало его. А вдруг старушка остановит свой выбор на более пожилой женщине, уже пятнадцать лет проработавшей компаньонкой? Он, со своей стороны, выпячивал ее недостатки, а не достоинства. Указал на невысокую образованность, полное незнание и непонимание музыки. Намекнул, что с такой компаньонкой будет скучновато. И теперь надеялся, что его слова отложились в памяти миссис Морели-Джонсон.
И, вернувшись в кабинет, обсуждая с Берни Коуэном плюсы и минусы вкладывания денег в краткосрочные, с высоким процентом государственные облигации, Паттерсон постоянно держал в поле зрения настольные часы. Десять минут двенадцатого. Шейла уже сидит в просторной, роскошно обставленной гостиной квартиры в пентхаусе отеля и беседует с миссис Морели-Джонсон. Его руки покрылись липким потом. А если дело не выгорит? Что тогда сделает Шейла? Она говорила, что уедет в Лос-Анджелес. Значит, исчезнет из его жизни? Такая перспектива его не радовала.
Наконец Паттерсон избавился от Берни Коуэна, но тут же в его кабинет вплыла миссис Ван Дэвис. У нее появились лишние деньги, которые она желала вложить в акции. В 11.40 они решили все вопросы, и Паттерсон проводил миссис Ван Дэвис в приемную. Тепло распрощался с ней, и тут же Вера подозвала его к телефону:
– Миссис Морели-Джонсон.
– Я поговорю с ней из кабинета, – ответил Паттерсон и метнулся к своему столу. По пути плотно закрыл дверь, сел, закурил и лишь затем снял телефонную трубку.
– Это вы, Крис? – По телефону миссис