В первый миг меня захлестнула волна восторга, хотя вид мертвого солдата, вальяжно развалившегося у меня на коленях лицом вверх, был далек от того, что я понимаю под эстетикой. Я вскинул голову, ожидая встретить панику среди солдат, мечущихся по поляне с торчащими из спин и ног стрелами, но не увидел ничего подобного. Семеро часовых все так же стояли квадратом, неотрывно глядя в темноту, остальные спали вповалку у костров.
Я перевел взгляд на мертвого солдата, примостившегося на моих коленях. И вдруг понял, что его убили отнюдь не из арбалета. Нет арбалетного болта, который мог бы разворотить живот до такой степени, что в рану можно без затруднений погрузить обе руки.
Не наши?.. Но тогда кто?
У меня не было времени поразмыслить на этот счет. Ближайший ко мне часовой захрипел и осел у ног рослого широкоплечего человека, напомнившего мне комплекцией Роланда. Но Роланд, как и все мы, носил легкую кожаную одежду, а этот человек был закован в латы. Он мягко оттолкнул от себя тело, сопроводив это движение странным жестким скрежетом, и неспешно двинулся к следующему часовому. Он резал их тихо и быстро, а они только вертели головами, словно не видя его, и изумленно вскрикивали за миг до того, как он выпускал им кишки. Солдаты у костра проснулись, заволновались. Гленован и Фальгер вскочили одними из первых, похватали мечи.
– Проклятье, да что там происходит?! – в гневе крикнул кто-то. Я смотрел на них во все глаза, почти уверенный, что у кого-то из нас не в порядке с головой. Скорее всего у меня, потому что, судя по всему, я один вижу человека, спокойно и методично вырезающего мой конвой.
Солдаты метались по поляне, гремя оружием, а рослый человек в латах неторопливо двигался между ними, без замаха бил коротким мечом направо и налево, и там, где он проходил, люди падали как подкошенные. Поляна наполнилась криками отчаяния, перемежаемыми всё тем же странным скрежетом, от которого ломило зубы. Гленован упал, Фальгер заметался, рыча и выставив перед собой меч. Человек остановился в нескольких шагах от него, выждал, когда нечеловечески напряженные руки немного расслабились, и, шагнув вперед, ударил капитана мечом в солнечное сплетение. К тому времени на поляне осталось не более пяти живых Зеленых. Незнакомец разделался с ними в считанные мгновения. Постоял, оглядывая место резни. И двинулся ко мне.
Я не сводил с него глаз и, если бы мог, дал бы отсюда деру. Что-то мне подсказывало, что меня он убивать не собирается, но человек, без труда перерезавший отряд Зеленых лишь потому, что они по какой-то немыслимой причине его не видели, не вызывал у меня особого доверия.
Он подошел ко мне, остановился, присел на корточки. Наши головы оказались друг напротив друга. Забрало шлема было опущено,