Секс, наука, галлюцинации, богема, дорога – что объединяет эти разрозненные понятия с вышеперечисленными видами искусств? Лишь одно: воображение, использовать которое Одиночка обязан, как предупреждали с самого начала заказчики. Нетрудно заметить также, что среди разных образцов высокой и низкой культуры, появляющихся в фильме (тут есть даже мода – в виде костюмов Одиночки, и театр – в форме представления фламенко), нет одного-единственного: литературы. Здесь самое время обратиться к названию картины, позаимствованному Джармушем из эссе Уильяма Берроуза. Там говорилось о непреодолимом диктате слов и речи. Похоже, в «Пределах контроля» режиссер таки поставил этому диктату предел. Малозначительные реплики повторяются, как мантры, и не несут такой смысловой нагрузки, как изобразительный или музыкальный ряд. А в изначальном сценарии было всего 25 страниц и практически никаких диалогов. Джармуш и раньше говорил, как не любит писать сценарии и как низко ставит этот жанр в собственной литературной иерархии.
Теперь о важности дефиниций. Стайка детей окружает Одиночку в сельской местности, и один из них спрашивает: «Вы американский гангстер?» Когда тот отвечает отрицательно, отчетливо понимаешь: он ведь в самом деле не гангстер, поскольку действует в одиночку, и точно не американец (как не американец – сам Исаак де Банколе). На экране пока не было вообще ни одного американца. А значит, им пора появиться. Это и происходит в кульминации и развязке картины, проясняющей все, что не было ясно до сих пор.
На протяжении всего фильма за Одиночкой следит вертолет – еще одна прямая отсылка к «Отпуску без конца», в котором шум вертушки напоминал одному из безумных персонажей о якобы все еще идущей войне. Одиночка всерьез готов вести себя как на поле битвы и по возможности скрывается от наблюдения. Так он добирается до точки приземления вертолета – тщательно охраняемой вооруженными до зубов коммандос крепости Американца в глубине андалусийской пустыни. Туда ему предстоит проникнуть, чтобы убить злодея. Джармуш прибегает к тому же гениальному ходу, что и во «Вниз по закону» и «Псе-призраке»: никак не показывая механизма этого неосуществимого подвига, он просто переносит, как по волшебству, своего героя в бешено укрепленный кабинет противника. А на вопрос: «Как ты сюда попал?» – тот моментально отвечает: «Использовал воображение».
Джармуш напрямую пользуется магическими способностями кинематографа, пренебрегая любыми имитациями жизнеподобия и сближая свой фильм с теми «старыми картинами, которые были подобны снам». Любопытно, что, произнося эту формулу, блондинка Тильды Суинтон описывает сцену из «Сталкера», другого фильма о проникновении в непроницаемое пространство.
Американец в исполнении Билла Мюррея так же карикатурен и условен, как и остальные персонажи-символы фильма. Он носит строгий костюм политика или бизнесмена и щеголеватый