Однако, возвращаясь на минуту к классической древности, не могу не вспомнить о Катилине[20], Клавдии, а также других участниках той же клики, которые могли бы стать первоклассными художниками своего дела; весьма и весьма прискорбно, что Цицероново крохоборство не позволило Риму показать себя и в этой области искусств. Кто бы справился с ролью жертвы успешнее, чем он? «Юпитер величайший!» – вопил бы Цицерон от ужаса, если бы обнаружил Цетега[21] у себя под кроватью. Слушать его было бы чистым наслаждением, и я, джентльмены, не удивился бы, если бы он предпочел пользу – укрывшись в шкафу или даже в отхожем месте, – почести прямо взглянуть в лицо свободному мастеру убийств.
Возвратимся теперь к средневековью (под которым мы, говоря конкретнее, подразумеваем преимущественно десятый век и время, непосредственно примыкающее к нему) – эта эпоха вполне закономерно благоприятствовала искусству убийства точно так же, как церковной архитектуре, витражному делу и так далее. И, соответственно, на исходе этих лет миру является величайший представитель нашего искусства – имею в виду Горного старца. Он, безусловно, блистателен, и мне нет нужды упоминать, что самим словом «ассасин» – «убийца» мы обязаны именно ему. Он был настолько влюблен в свое дело, что, став сам жертвой покушения, по достоинству оценил талант ученика, который попытался убить его, и, несмотря на неудавшееся посягательство на свою жизнь, тут же, на месте, даровал неудачливому убийце титул с наследованием по женской линии, назначив ему три пожизненных пенсиона.
Политическое убийство – особый жанр, требующий специального изучения, поэтому я намереваюсь посвятить ему отдельную лекцию. Пока же не могу не заметить: как ни странно, этот вид искусства развивается в некоторой степени конвульсивно. То пусто, то густо. Наше время может похвастать несколькими превосходными образцами, а около двухсот лет назад возникла целая блестящая плеяда убийств подобного сорта. Не думаю, что нужно напоминать, о чем речь – о пяти великолепных произведениях, таких, как убийства Вильгельма Оранского, Генриха IV, герцога Бекингэма (превосходно описанное в письмах, опубликованных мистером Эллисом из Британского музея), а также убийства Густава Адольфа[22] и Валленштейна[23].
Заметим, что убийство короля Швеции не дает покоя множеству писателей, подвергающих сей факт сомнению, однако они неправы. Он был убит, и это убийство я считаю уникальным в своей безупречности, поскольку оно совершилось в полдень, а местом преступления стало поле сражения – идея настолько оригинальная, что я не помню произведения искусства, подобного этому. Действительно, все оные случаи готовят немало открытий опытному исследователю. Все они – exemplaria, примеры для подражания, о которых можно сказать: «Nociurnâ versatâ manu, versate diurne» – «Перечитывайте их денно и нощно».
Особенно нощно.
В убийствах князей и государственных мужей нет ничего, что могло