Таким донжуаном и был Дюма. Строго говоря, он не порывал с Мелани Вальдор, но все символические герани, расцветавшие в их сердцах, давно увяли. В октябре 1830 года, по возвращении из Жарри, он все еще обещал ей ребенка. «Да, мой ангел, – писал он, – я мечтаю о нашем Антони». Дитя любви они собирались назвать в честь дитяти вдохновения. Дюма клялся расстаться с Белль Крельсамер: «К тому же я не думаю, что она способна на глубокую любовь… И потом уверенность в том, что я позабочусь о ее театральной карьере, утешит ее…»
Слова, слова!.. Вернувшись в Париж, Мелани Вальдор обнаружила, что Дюма не только не расстался с Белль Крельсамер (по сцене мадемуазель Мелани), но что она живет неподалеку от него и что он проводит с ней все вечера. Мадам Вальдор пришла пагубная мысль отправиться в один прекрасный день к сопернице и устроить ей чудовищный скандал. Взбешенный Дюма попытался было порвать с ней. Мелани Первая, чувствуя, что ее карта бита, сделала последнюю ставку на отчаяние.
Мелани Вальдор – Александру Дюма:
«Я пишу Вам эти строки ночью: лихорадка не дает мне спать… Я буду вспоминать лишь Алекса, любящего и благородного, который скорее почел бы себя виновным, чем заподозрил меня… О, тот Алекс был моей радостью, моей гордостью, моим богом, моим кумиром. Да, я убила его, это так, но убила, потому что любила слишком сильно: так обезьяны убивают своих детенышей, сжимая их слишком сильно в объятиях…
Умоляю Вас, Алекс, дайте мне возможность считать Вас лучшим и благороднейшим из людей. Не допустите, чтоб любовь моя обратилась в стыд и раскаяние; пусть я найду в Вас оправдание моих безумств, моих ошибок, и не только ошибок. Будьте добры и великодушны. Отбросьте ненужную гордыню, которая не позволяет Вам выслушать и слово упрека… и будьте снисходительнее ко мне. Ибо от кого, о Господи, мне ждать жалости и снисхождения, как не от Вас? И еще, я не знаю наверное, но опасаюсь, что, если Вы будете присутствовать при моей кончине, Ваши уста, вместо того чтобы покрыть меня поцелуями, произнесут горькие слова упрека, и слова эти лишат меня покоя и там. Сжальтесь, на коленях прошу Вас о милосердии, – иначе Вы не человек…»
Здесь на сцену выступает третье действующее лицо, которое будет играть по отношению к Мелани Вальдор и Дюма ту же роль, что доктор Реньо по отношению к Жорж Санд и Жюлю Сандо. Лицо это – доктор Валеран. Врач, наперсник поссорившихся влюбленных, становится одной из традиционных масок романтической драмы.
Завещание Мелани Вальдор – доктору Валерану:
«Понедельник, 22-го числа, 11 часов утра.
Я хочу получить от него до того, как он покинет меня:
Мои письма, чтоб их перечитывать, и мой портрет.
Нашу цепочку и наш перстень.
Его часы, которые я у него куплю.
Его бронзовую