Пансион искусных фавориток. Борьба за любовь. Екатерина Богданова

удовольствие, – язвительно произнесла Дамон.

      – В твоем случае меня это несказанно радует, – не остался в долгу доминант.

      – Флиртовать будете, когда выберемся отсюда, – посмеиваясь, вставил Рондай. – А сейчас к делу.

      По понятным причинам нам ничего не объяснили. Молча уложили на прохладную каменистую почву, и Анторин, Рони и Рафэ одновременно закатали левые рукава своих рубах, после чего обнажили кинжалы и встали перед нами на колени. Рони склонился над Касиян, Анторин надо мной, а Рафэ над Моной.

      – Будь нежным, милый, это наш первый раз, – скрывая страх за ехидством, пропела Дамон.

      – Обязательно, – пообещал доминант и резанул кинжалом запястье девушки.

      – Постарайся не лишить меня магии, – прошептал Анторин и проделал ту же манипуляцию с моим запястьем.

      Рядом сдавленно охнула от боли Ян, ее тоже порезали. Потом маги рассекли и свои запястья, произнося беззвучно какую-то магическую формулу. Когда же Анторин соединил наши истекающие кровью руки, я почувствовала неимоверную боль, словно порез раздирает когтями какое-то животное, делая его глубже и шире. Разум затопили чужие мысли и переживания, и я потеряла сознание.

      Сколько продлилось беспамятство? Это для меня, как и для всех остальных, навсегда осталось тайной. Ведь в межпространстве даже время ощущалось иначе, чем в наших реалиях. Тарон неусыпно охранял нас на протяжении всего процесса единения аур и энергетических потоков, но и он не смог сказать, сколько длилось это действо. Однако по его завершении мы все были связаны ментально и могли общаться посредством мыслеобразов и бессловесных разговоров. В первые минуты было сложно определить, где чьи мысли, но со временем мы начали понимать и различать друг друга. Однако я по-прежнему наиболее четко ощущала присутствие Рафэ в своем сознании. Только теперь это малоприятное ощущение разделяла со мной Дамон, тоже напрямую связанная с ним посредством объединения крови и ауры.