Он повез Германа в центральную часть города, а Герману от радости хотелось высунуться из окна и запеть.
Клара-буфетчица гадала на картах, раскладывая их на столе веером. Над ее головой висела ажурная люстра. Женщина была в парике и в тонкой вязаной кофте. Герман догадался, какая у нее обязанность перед Гленом: в квартире две комнаты, и в одной из них Клара устраивает людей, как в гостинице. Но почему она буфетчица – неизвестно.
Правый глаз у нее был стеклянный, а на запястье татуировка – птица на ветке.
Герману было интересно разглядывать странную женщину.
Она несколько минут разговаривала с Гленом по телефону: «Да, синьор, все сделаю. Как, ты говоришь, его зовут? Хорошо, Глен. Конечно, еще бы. Если нужно, только скажи. Я могу послать его в магазин? Великолепно, отец родной. Чудесно».
Нунс что-то шепнул Кларе на ухо и ушел.
Герман увидел действие этого шепота: Клара погладила его по голове и сказала: «Хороший паренек. Хочешь, я сварю тебе кофе?»
Кларе было лет тридцать. Она любила носить красивые вещи и украшения. Когда Герман пил кофе с молоком и ел шербет, Клара сидела рядом, сложив руки на столе, и глядела на него.
– Ты напоминаешь мне покойного братца. Мой славный младший братик имел такой же колер прически и румянец щек. Когда его не стало, у меня появилась привычка искать в незнакомых людях его приметы.
– Отчего же он умер? – спросил Герман.
– Переборщил со статьями. Их было слишком много на одну почти еще детскую душу. По совокупности присудили высшую меру. Но он не плакал, даже не побледнел. Показал законничкам свой характер.
На Германа эти слова произвели огромное впечатление.
Он представил себе ровесника, презревшего отчаянье. В прощальной речи к сестре парень твердо произносит слова, которые впору произносить только в самый удачный момент жизни.
После этого Герману захотелось взять откуда-нибудь достаточно умения, храбрости и твердости, чтобы и о нем говорили с большим уважением.
Он сказал себе, что нужно во всем подражать Глену. Перенять его походку, жесты, манеру говорить, держать сигарету.
Глен умеет с шиком даже просто подниматься по лестнице. Нет ни одного стесненного движения.
Герман прошелся по комнате походкой своего кумира и остался доволен.
Клара принесла откуда-то прекрасные вещи – джинсы и такую же куртку, положила перед Германом, потом принесла хлопковую рубашку и мягкие замшевые туфли. Герман принял вещи с восторгом. Услыхав, что это Глен приказал сменить одежду, подпрыгнул от радости. Ему захотелось закурить, и он попросил у Клары сигарету.
Клара подала ему коробку английских сигарет и сказала: «Теперь ты почти человек».
Ночью Герман долго не мог заснуть, мысли его совершенно обезумили – кружились в вихре, и каждая была счастливая.
Утром, когда он вышел во двор, ноги его подкашивались от счастья. Усевшись на лавке, он воскликнул: «Вот как надо жить!»
Вспомнив, что Клара послала его за шербетом,