Распростился с коллегами и Кузьма Ильич Видный.
– Дела! Надо еще с документами посидеть. Вы уж, Геннадий Павлович, не ругайте. Здоровья вам и только здоровья. Успехов в работе, а мы уж вам всегда поможем. Мы ведь не только коллеги, но и друзья. Друзья по-другому не могут. До свидания.
Дел у Видного всегда была куча, кадровик никак, однако сегодня, что-то не работалось, да и домой не тянуло. Жена опять перегоревшим торшером попрекать будет, и полочка на кухне не прибита. Домой идти не хотелось. Душа требовала продолжения, да нет, требовала начала банкета. Тем более отмазка готова: у шефа день рождения. Можно и рюмочку принять. Вот только куда пойти? В ресторан? Нельзя, люди увидят, жене доложат в момент. Надо идти в столовку. Там всегда примут. Да и незаметно, вход есть отдельный.
Иван Петрович Прянев откланялся вслед за кадровиком.
– Дочь завтра уезжает. Проводить бы надо, вы уж извините. Надо. Спасибо за угощение. Здоровья вам, Геннадий Павлович, успехов. Ну, я пошел.
У тщедушного Прянева сегодня с утра было неотвратимое желание напиться, да так, чтобы забыть все, что произошло вчера дома. Дело в том, что жена его, приехав домой после отпуска, вчера заявила, что уходит. Надоела ей эта деревня, где она всю свою молодость загубила, а потому, пока еще не превратилась в дряхлую старуху, уезжает к маме в Москву. Вот так она оценила их восемнадцать супружеских лет, его непомерный каждодневный труд на благо семьи и для семьи. Он ежедневно упирается, все тащит в дом, каждую копеечку, все для жены и единственной дочери. И на тебе благодарность, вот тебе ответ. Уходит, видите ли. Снюхалась, стерва, с кем-то в санатории, вот и все объяснение.
Иван Петрович, одевшись, быстрым шагом двинулся в сторону столовой.
Компания поскучнела. Пора, видимо, расходиться. Однако настроения покидать уютную комнатку Геннадия Павловича не было. Выручил всех начальник отдела снабжения. Эдуард Матвеевич всегда остро чувствовал настроение людей, нюх был у него на это какой-то особый. Вот и сейчас с доброй, замечательной улыбкой он говорит:
– Геннадий Павлович, ну что мы как не свои, сидим вот молча, думаем о разном. Мы что же, не люди, не можем за ваше здоровье грамм по пятьдесят коньячку выпить? Как-то не по-людски все это. Серьезные люди. Какой же тост за хорошего человека да с пустой рюмкой? Это что же, пьянство? Негоже так. А как вы думаете, уважаемый Николай Сергеевич?
Присутствующие с надеждой глянули в сторону обкомовского работника. Значительно помолчав, тот встал.
– Что же, здесь серьезные люди собрались. Я думаю, русских традиций не следует нарушать, не нами они выдуманы. По пятьдесят капель и я не прочь.
Не прошло и пяти минут, стол был накрыт. Все ж быстрый мужик этот Матвеич, все у него готово, все под рукой, молодец, настоящий мужик. Все может, молодец!
Дела в компании пошли веселее. На