Братец поднял с паркета курящийся сизым дымком паяльник и посмотрел на него с таким задумчивым видом, словно рассматривал возможность оживления коматозного Полонского и взимания с него задолженности непосредственно с помощью данного электроприбора.
– Молись за его здоровье! – посоветовала я.
– Дюша! Твой телефон! – прокричала из прихожей мамуля.
Моя сумка, заброшенная на вешалку, дергалась на крючке, как свинья на веревочке, и примерно так же мелодично повизгивала.
– Индульгенция! – едва я приложилась к трубке, с надрывом воззвал ко мне Максим Смеловский. – Спаси-помоги!
Я скрипнула зубами. Терпеть не могу, когда доморощенные остряки коверкают мое и без того небанальное имя ради красного словца!
– Это что-то новенькое, – холодно похвалила я.
Прежде меня уже называли Индюшкой, Индуской, Индирой и Индианой Джонсом. В «Индульгенции» чувствовался некий зловещий средневековый колорит. Невыветрившийся дымный запашок от Зяминого паяльника закономерно проассоциировался у меня с кострами святой инквизиции.
– Было новенькое, да сплыло! – Макс отчетливо всхлипнул. – Инка, у меня такая беда! У меня Россинанта увели!
Тема замшелого Средневековья получила неожиданное развитие.
Еще на Зеленой, призывая меня умчаться с ним на белом коне, Смеловский похвастал, что окрестил своего нового четырехколесного друга в честь боевого скакуна Дон Кихота Ламанчского. Поскольку моя девичья память избирательна, технические характеристики нового автомобиля Смеловского в ней не задержались, но гордое лошадиное имя застряло, как шпора в боку. Так что я не затруднилась расшифровать Максимкино иносказание:
– У тебя угнали машину?
– Да!
– Новую «Ауди», которую ты только что купил?!
– Да!
– Макс… – Я просто не знала, что сказать. – Как же это случилось?
– Да очень просто!
Макс коротко изложил мне свою печальную историю, и я согласилась, что она действительно весьма незатейлива: автомобиль, оставленный незадачливым автовладельцем без присмотра на обочине оживленной городской улицы, элементарно не дождался хозяина, вернувшегося примерно через час. В самом деле, очень простая история! Несколько осложняло ее только одно обстоятельство морального характера: мой верный рыцарь не озаботился безопасной парковкой машины по причине того, что торопился успеть на съемку сюжета о нашей рекламно-водочной акции.
– Получается, что я лишился Россинанта из-за тебя, любимая! – открыто упрекнул меня Макс.
– Налево пойдешь – коня потеряешь, – пробормотала я, усиленно соображая, чем можно помочь пострадальцу в этой ситуации. – Максик, а ты уверен, что твою тачку угнали? Помнится, в разгар нашей акции на Зеленой вовсю работал эвакуатор…
Я напрягла зрительную память, и припомнилось мне, будто я даже видела новенькую белую