Радость была недолгой. Почти что сразу на нас начали сыпаться одно несчастье за другим. Началось с того, что у дедушки обвалилась русская печь и сразу же он заболел сыпным тифом. Так как я уже переболела тифом, я вызвалась ухаживать за больным без опасения заболеть самой. Родители с моим предложением не согласились. Основной их довод был: «Что люди скажут?». Им стыдно было перед соседями и друзьями.
Смерть троих самых близких
Перевели больного дедушку к нам. Так как он всю жизнь спал на печке, то и у нас он залез на нашу крохотную печь. Долго он на печи не пролежал. Спустя короткое время он не выдержал кризиса и умер, слезая с печи. Дедушка был религиозным человеком и, по традиции, следовало вести семидневный траур утром и вечером. К нам никто не приходил, так как боялись заразиться. Папа пошел только в синагогу.
Но тиф уже вселился в наш дом. Заболели все взрослые. На ногах осталась я одна, да еще на руках у меня Лиза и больной Абрам.
В это тяжелое для меня время моя лучшая подруга Руся не оставила меня одну. Здесь надо отдать должное ее родителям, позволившим ей быть со мной и помогать мне. Через две недели, после смерти дедушки, умерла бабушка Эстер, а неделю спустя – папа. У папы было слабое сердце, и он не выдержал кризиса, а Цанк не сделал ему необходимого укола, чтобы поддержать сердце. В то время такие уколы были дорогостоящими.
За день до смерти папа попросил, чтобы к нему пришел Шлема Грабовский, но когда тот пришел, было уже поздно.
Умер отец у меня на ногах. Это произошло так.
Оба больных мама и папа лежали в одной комнате на разных кроватях. Мы с Русей спали на полу в другой комнате. Очевидно, отцу стало ночью совсем плохо, он поднялся, пошел за чем-то и, не выдержав, свалился мне на ноги и умер. Среди ночи я почувствовала тяжесть в ногах. Проснулась и увидела, о ужас, лежащего на мне отца. Разбудила Русю (что бы я без нее делала) и стали поднимать папу, а он уже был мертв. Как тяжело это вспоминать и писать.
О том, что отец умер, мама не знала, потому что была без сознания. Если бы у Цанка не заговорила совесть и мама тоже бы умерла. (В этом месте у меня снова неразрешимая загадка. Мы с вами и раньше читали, – во время гражданской войны, и при бандитах, и позже, – откуда у местного фельдшера Цанка, обратим внимание только фельдшера, даже не врача, были лекарства, да еще дорогостоящие? Ведь в стране разруха, власть переходила поочередно то к белым, то к петлюровцам, то к красным. Неужели все лекарства у фельдшера