Без подписи, 15 лет:
– Я долго не мог себе признаться, что я гей. Я думал, это простое увлечение и дань моде, которое вскоре пройдет, но нет. Когда я все-таки решил для себя, кто я, вот тогда и был полный *** [конец]. Я где-то еще неделю мучился и сам себе задавал вопрос «Кому я такой нужен, гребаный педик?!»
Если говорить об отрицательных чувствах, то преобладающим был страх – по многим причинам.
Мари, 15 лет (Москва):
– Первое, что я почувствовала, – страх. В голове была четкая мысль: «Этого не могло произойти со мной». Неприятие, отвращение к себе – все это было со мной в тот момент. Но это переросло в более серьезную вещь: отчаяние. Чувства крайне сложно описать, будто твой маленький безопасный мир рухнул. При этом ты остаешься наедине со своими переживаниями и чувствами, так как окружающие, даже самые дорогие люди, будут ненавидеть тебя из-за того, кем ты являешься. И это, наверное, одна из самых страшных вещей, с которыми мне пришлось столкнуться.
Вега, 14 лет (Екатеринбург):
– Было сначала страшно, что я не такая, как все. Сломавшаяся. Не соответствующая нормам современного российского общества. Было страшно не оправдать родительских надежд на красавца-мужа и внуков.
Ирина, 17 лет (Минусинск):
– Сразу подумалось о том, что придется прятаться ото всех, в том числе от родителей. Что скажет мама?
Катя, 16 лет (Междуреченск):
– Это пугало. Действительно пугало. Сразу начинало казаться, что я какой-то урод. Что это все неправильно, ненормально. Знаете, будто ты чем-то болеешь хроническим, и это губит твою жизнь. Все мои близкие полностью и целиком гомофобы, они относятся к подобному как к чему-то мерзкому и неестественному. Именно поэтому я решила, что самый лучший вариант – отгородиться от этого. Я тупо застряла на мысли, что все это полный бред, короче говоря, взяла и просто стала гомофобкой, точнее пыталась…
Алиса, 14 лет (Санкт-Петербург):
– В девять лет моим местом жительства был детский дом на окраине Петербурга. Думаю, многим известно, что в таких местах выделяться из толпы есть что-то непростительное и непременно наказуемое, посему первым чувством был страх. Страх, что кто-то может об этом разузнать, заставил меня обходить всех сверстников кругом, избегать лишних разговоров.
Ксения, 16 лет (Калининград):
– Я боялась будущего, думала, что у меня никогда не будет семьи с любимым человеком.
Некоторых страх не отпускает постоянно.
М. Н., 15 лет:
– Мне страшно признаться родителям, что я лесбиянка. Такое чувство, что они меня возненавидят.
Артем, 13 лет (Волгоград):
– Убийство Влада Торнового23 повергло меня в ужас и страх. И не только меня, а все ЛГБТ-сообщество и даже некоторых гомофобов (моих родителей, например). Равнодушные говорили либо: «Ну и что?», либо: «Ну, он же гей, так ему и надо». Черт, как ужасно