– Ты зачем сюда прилетел, воробей? – сказала ему голубка.
– Мне холодно и голодно! Можно я с вами буду кормиться? – попросил воробей.
– А как тебя зовут? – спросил голубь.
– Чик-чириком! – ответил воробей.
– Понятно, голубки! Этот тот Чик-чирик, обидевший синичек! Им было очень голодно, а он занял кормушку, которую для птичек смастерил добрый мальчик Петя с папой, и никого в нее не пускал. Так он еще и грубил синичкам-сестричкам! Они бедненькие, чуть от голода не погибли! – рассказала голубка.
– Это была моя кормушка! Петя сказал, что я его воробей! Значит, я был Петин, а кормушка, которую он смастерил соответственно моя! Это синички с Каркалкой меня перехитрили, заняли мою кормушку, – ответил воробей.
– Они тебя прогнали? – спросил голубь.
– Нет, я сам от них улетел. Я обиделся. Голубки, помогите мне вернуть кормушку и выгнать этих птиц! – осмелел воробей.
– Ты вместо того, чтобы попросить прощение у синичек, которых оставил голодными, их выгнать хочешь?! Они тебя голодным не оставили, а то, что не захотели с тобой общаться, ты сам виноват. Улетай отсюда, ответим тебе твоим же языком – это наша площадь и наши крошки, и с тобой ими делиться мы не собираемся, – сказала голубка.
– Правильно, улетай отсюда, грубиян! – ворковали все голуби.
Пришлось воробью покинуть площадь. Долго он летал по просторам, замерз и устал, забился на чердаке какого-то дома и не мог даже пошевелиться. «Вот так и синички-сестрички голодали, а я их выгнал. Сам виноват, знать сидеть мне здесь, холодному и голодному. Зима еще не скоро кончится. Вряд ли я уцелею. Сам виноват, не надо было синичек обижать», – думал воробей.
Часть третья
Петя с папой вышли во двор, чтобы погулять, воздухом подышать, а главное насыпать в кормушку корму. Смотрят, а в кормушке уже много-много птичек.
– Ну, вот Петя, я же тебе говорил! Понравилась птичкам наша кормушка! – сказал папа.
– Да, здорово! – ответил Петя.
– Мы с тобой сделали хорошее дело! Птичкам, которые не улетают в теплые страны, трудно зимой. Летом они могут найти и семена, и червячков, а в зимнюю стужу людям обязательно надо им помогать, – заметил папа.
– Папа, а где же мой воробей? – спросил Петя.
– Сынок, посмотри, сколько воробьев в кормушке, наверное, и твой среди них, – успокоил папа.
– Нет, моего Чик-чирика, я запомнил! Он один такой с взъерошенной головкой. Здесь нет моего воробушка! – закричал Петя.
– Ну, может, он еще не проголодался?! – сказал папа.
– А вдруг с ним что-нибудь случилось?! Вдруг он где-нибудь замерз?! Что делать, папа? – рыдал Петя.
– Петенька, не плачь, найдется твой воробушек, обязательно найдется, – уговаривал папа.
Синички слышали этот разговор и тоже встревожились.
– Наверное, мы были слишком жестоки к воробью, – сказала первая синичка.
– Он,