Есть некоторые типично английские вещи, которые напоминают нашим солдатам о доме, даже если они находятся посреди пустыни, в горах, окопах или на больших кораблях. К этим вещам относится и аромат английских фиалок, вызывающий в памяти очарование английских лужаек весной.
Ни фиалки, ни розы не являются сугубо английскими цветами, и в этом отношении Англию нельзя противопоставить другим странам. Но среди ужасов Первой мировой войны, когда британские военные вынуждены были отправиться на другой конец света, чтобы исполнить свой долг, на их родине именно аромат фиалок был объявлен ностальгическим. Еще одним подобным ароматом The Sketch объявила «английскую лаванду, которая хранит радость нашей земли в конце лета и в начале осени». Итак, фиалка – для начала года, и лаванда – для времени сбора урожая.
В наши дни лишь малая часть английских полей отводится под выращивание лаванды. Однако сто пятьдесят лет назад определенная часть страны, а именно «коридор» к югу от Лондона по направлению к Митчему и далее в направлении Хитчина в Хартфордшире, славилась своими лавандовыми полями. Это был английский аналог жасмина в Грассе. Викторианское издание The Farmer’s Magazine («Журнал фермера») описывало идиллическую картину:
Если ехать на поезде от Западного Кройдона в Саттон, то начиная с Уоддона по обеим сторонам насколько хватает глаз можно увидеть длинные узкие полоски, а иногда и большие поля лаванды. После грозы, освеженный дождем, цвет становится более глубоким и ярким, и аромат долетает до поезда. Если солнце светит необычайно ярко, любой, кто окажется среди этих полей, увидит, как небо отражается от земли, меняя голубые оттенки на лавандовые.
Если думать о лаванде и об Англии, то квинтэссенцией лавандового бренда нужно считать Yardley of London, хотя фирма уже давно завозила эфирные масла из-за океана. Называя 1913 год, мы немного лукавим, потому что Yardley в действительности начала продавать лавандовое мыло и лавандовую воду еще в восемнадцатом веке. Но в 1913 году бренд заново выпустил свой самый знаменитый аромат в новом флаконе. И в том же году бренд выбрал в качестве торгового знака пасторальную картину Френсиса Уитли «Два букетика за пенни. Примулы», заменив корзинку с примулами пучком лаванды. Также фирма открыла новый красивый магазин на Бонд-стрит, чтобы придать своему многовековому наследию шик двадцатого века.
Во время Первой и Второй мировых войн, когда средств и материалов было мало, Yardley держалась на плаву, предлагая покупателям свои товары как доступную роскошь. Но наш идиллический рассказ омрачает первый конфликт, который мы будем называть «войны одеколонов». Честно говоря, эта война велась на крошечном поле битвы, а именно на страницах журнала The Sketch, который мы уже не раз упоминали. Для начала опишем ситуацию. Когда Первая мировая война закончилась, это издание пришло в восторг от того, что наконец-то в Лондоне возобновятся балы.
Полистайте подшивки The Sketch военных лет, и вы найдете в разделе объявлений рекламу одеколона 4711 Cologne немецкой фирмы Mäurer &