"…Я начала ощущать странную двойственность. Несколько раз в день я ощущала, что во мне существует кто-то совершенно независимо от меня. Я никогда не теряю сознание своей индивидуальности и чувствую, что сама храню молчание, а моим языком говорит мой внутренний гость. К примеру, я знаю, что никогда не была в местах, описанных моим "вторым Я", но этот второй не лжет, рассказывая о местах и предметах, мне незнакомых, потому что он видел и хорошо знает их".
О семи годах своей жизни, проведенных в Тибете, Блаватская почему-то старалась не распространяться. Тамошние древние высокогорные монастыри, как полагают некоторые ученые, хранят загадки прошлых цивилизаций.
В 1875 году Блаватская выпускает объемистый двухтомник "Разоблаченная Изида" – энциклопедию по истории и философии восточной мудрости. Глубиной содержания и блеском изложения этот труд поставил научный мир в тупик: как могла женщина, не имеющая даже высшего образования, разобраться в бездне разнообразнейшего материала, систематизировать, прокомментировать, заменив собою, по существу, целый научный институт?
По этому поводу сама автор писала сестре, Вере Желиховской:
"Ты вот не веришь, что я истинную правду пишу тебе о своих учителях. Ты считаешь их мифами… Но разве ж самой тебе не очевидно, что я сама, без помощи, не могла бы писать о Байроне и о материях важных?. Что мы с тобой знаем о метафизике, древних философиях и религиях? О психологии и о разных премудростях?. Кажется, вместе учились, только ты лучше меня…А теперь посмотри, о чем я не пишу?. И люди, да какие – профессора, ученые – читают и хвалят…А я тебе говорю правду: передо мною проходят картины, древние рукописи, числа, я только списываю и так легко пишу, что это не труд, а величайшее удовольствие".
Одни считали Блаватскую колдуньей, продавшей душу дьяволу Другие высоко ценили ее стремление сблизить культуры Запада и Востока. Не кто иной, как великий Махатма Ганди писал: "Я был бы более чем удовлетворен, если бы смог коснуться края одежды мадам Блаватской".
Вот что пишет Елена Петровна в своей статье в журнале "Люцифер" в январе 1890 года.
«Был ли Калиостро шарлатаном?»
«Прогнать обиженного прочь и не пытаться
Зло, причиненное ему исправить,—
Кем ни был бы обидчик и обида
Какою бы туманной ни была,—
Порочного и слабого достойно —
Марает честь и низлагает короля.
Упоминание имени Калиостро производит двойной эффект. Одних людей оно наводит на воспоминание о всей череде удивительных событий, произошедший с самых древних времен; у других, современных потомков чересчур реалистического века, имя Алессандро, графа Калиостро вызывает удивление, если не презрение.
Люди неспособны понять, как этот "чародей и маг" (читай – "шарлатан") мог когда-то производить законным образом такое впечатление, какое он оказывал