Два первых этажа почтенного здания, разменявшего уже не первую сотню лет, отвели под демонстрационные залы. Все эти залы разительно отличались друг от друга, но при этом все они были невероятно красивы и продуманы до мелочей.
Казалось, полированные дубовые доски меж картин и скульптур тянутся на целые мили, живые цветы в вазах наполняли коридор мягким ненавязчивым ароматом, а кругом царила возвышенная тишина, какая обычно бывает лишь в церкви. Удачное сравнение. Ведь сюда попадают лишь настоящие сокровища, чтобы получить оценку, а затем и новую жизнь. Добравшись до дальнего зала, Шарли вошла в двойную дверь.
– Шарли!
Она обернулась и увидела Джастина Доуса, главу отдела, занимавшегося драгоценными камнями.
Костлявый лысеющий мужчина сорока лет с вечно прищуренными голубыми глазами. Как он когда-то сказал, это профессиональная болезнь. Слишком уж много часов он провел, разглядывая сквозь лупу любимые сокровища.
Но сейчас он казался каким-то невероятно уставшим и измученным. Небрежно завязанный галстук, рукава рубашки закатаны до локтей, пиджака вовсе нет, а остатки волос неприлично торчат во все стороны.
– Принесла сертификаты?
– Да. – Она протянула ему папку.
– Хорошо. Даже замечательно. – Пролистав страницы, он пристально на нее посмотрел. – Здесь все точно?
– Неоднократно проверила, – улыбнулась Шарли. – А ты сам исследовал каждый камень, еще до того, как мы получили сертификаты. Не переживай, все отлично.
– Это очень важная коллекция. – Джастин глянул на зал, в котором через два дня должны были пройти торги. – Хочешь посмотреть?
– Конечно.
Взяв за руку, он отвел ее в центр зала.
В их деле главное – это освещение, и в «Ваверли» на него никогда не скупились, приглашая лишь лучших из лучших. Стеклянные витрины по периметру обшитого дубом зала так искусно подсвечивались, что хранившиеся в них драгоценности искрились и сияли, как упавшие с неба звезда или кусочки радуги.
Не удержавшись, Шарли с восхищением выдохнула, а когда они осмотрели всю коллекцию в целом, Джастин подозвал ее к одной из витрин.
– Обрати внимание на этот шедевр.
– Бог ты мой, – выдохнула она, когда Джастин подвел ее к витрине, где хранилась лишь одна драгоценность. На толстой темной подушке покоилось ни на что не похожее ожерелье.
Золотая нить, тоньше волоса, с рубинами и бриллиантами, что сверкали ярче свежей крови и…
– Оно прекрасно.
– А я что говорил? – Джастин смотрел на ожерелье влюбленными глазами. – Всего сотню лет назад его носила королева Кадрии. Его изготовили специально для нее и, поговаривают, что это работа самого Фаберже. – Он тихо вздохнул. – Жаль, теперь этого не