В кабине было душно, и даже открытые окна не приносили облегчения, поскольку потоки воздуха, пригоняемые ветром, были распаренно-жаркими, похоже, градусов сорок, если не больше…
Андрей увидел ее сразу за поворотом, как только автомобиль миновал соответствующий знак дорожного движения. Впоследствии он не раз задавал себе вопрос: а стоило ли останавливаться? Не пожалеет ли он о своем решении подобрать девчонку? И каждый раз вопрос провисал в вакууме, оставаясь без ответа.
Она сидела на рюкзаке, уткнувшись в толстую потрепанную тетрадь. Как только «Газель» Андрея показалась из-за поворота, девушка встрепенулась и тут же подняла правую руку с вытянутым большим пальцем – общеизвестный знак, не требующий какого-либо дополнительного пояснения.
Нога Андрея мгновенно утопила педаль тормоза. Стертые донельзя покрышки зашипели, и дряхлый автомобиль замер в нескольких метрах от автостопщицы.
Андрей терпеливо ждал, поглядывая в зеркало заднего вида, как девушка, не меняя выражения лица, размеренным движением подхватила грязный рюкзак с привязанным к нему ковриком-«пенкой» и неторопливо зашагала к «Газели».
«Она босиком, – с удивлением отметил он, глядя, с какой небрежностью девушка ступает по раскаленным камушкам и щебню, которыми была обильно усыпана обочина. – Хиппи, что ли?»
Наклонившись, он открыл дверь со стороны пассажира.
Незнакомка молча рассматривала его, и на какое-то мгновение Андрей почувствовал ничем не объяснимую робость. Словно они поменялись ролями, и это он вынужден стоять на душной трассе и уговаривать водителей подвезти его.
– Привет! – неуверенно улыбнулся он.
– Привет! Подбросите?
– Э-э… смотря куда.
– Вообще-то мне в Тамань нужно, – пояснила незнакомка, переступая босыми ногами. Андрей обратил внимание, что ногти на правой ноге были покрыты черным лаком, на левой – белым. Правда, лак давно требовал обновления, а мизинец на правой ноге был заклеен грязным пластырем. Щиколотки девушки украшали браслеты из бисера и деревянных бусин.
– Я еду в Тимашевск, у друга юбилей, – сказал он. – Оттуда до Тамани примерно двести километров. Если устраивает – садись.
Хиппи ловко проскользнула в кабину.
– Рюкзак можешь поставить вниз, – произнес Андрей. Глядя на пыльные ступни юной путешественницы, он не удержался: – Не боишься ноги сбить? Все же тут не травка.
– Привыкла, – пожала плечами девушка. – Если совсем горячо или по рельсам идти – в рюкзаке сандалеты. – Она закрыла за собой дверь и повернула голову к Андрею: – Я – Лу.
– Чего? – не понял он.
– Зовут меня так, – объяснила она.
Андрей нажал педаль акселератора, и «Газель», хрипя изношенным двигателем, потихоньку тронулась с места.
– Никогда не слышал такого имени, – признался он.
Лу засмеялась, мотнув головой. Рыжие дреды тяжело шевельнулись в такт движению, напоминая затейливые водоросли, колыхаемые течением.
– Вообще-то по паспорту я – Маша, – сказала она и заговорщически подмигнула. – Но все знают меня как Лу.
– Лу так Лу.
– А тебя как зовут?
Андрей представился, и после этого Лу, казалось, сразу же утратила к нему интерес. Она положила на колени разбухшую тетрадь, которую несколько минут назад изучала на обочине. Тетрадь была засаленной, с загнутыми углами страниц и множеством разноцветных закладок, к потрепанной обложке была пришпилена шариковая ручка.
– Не возражаешь, я минут десять в тишине посижу? Кое-какие мысли записать надо.
Андрей молча кивнул.
Пока Лу что-то старательно выводила, морща лоб, он вел машину, одновременно незаметно разглядывая случайную попутчицу. Стройное тело, правильные черты лица, никакого намека на косметику. В брови блестело крошечное колечко, в ушах – прозрачные «тоннели». Шея увешана цепочками и веревочками, с которых свисали зубы и когти разнообразных зверей. Одежда путешественницы состояла из рваных, вытертых до белизны джинсов и гавайской рубашки, которая была настолько мятой и неряшливой, словно ее только что, тщательно пожевав, выплюнул гиппопотам.
Взгляд Андрея переместился на руки Лу. Загорелые, в царапинах, ногти обгрызены. Запястья испещрены белесыми шрамами, и он, нахмурившись, отвел взгляд.
Что это? Зачем? Реальная попытка суицида? Или юношеская дурь, нехватка внимания со стороны себе подобных? Как бы то ни было, эта неприглядная деталь во внешности девушки вызвала у него неосознанную тревогу.
Через несколько минут Лу вздохнула и одними губами беззвучно произнесла какую-то короткую фразу, но Андрей все равно догадался, что именно она имела в виду.
Вот и все.
Видимо, писанина закончена?
Он бросил исподлобья взгляд на исписанную страницу тетради.
«…обнаружен мертвым… поиски продолжаются».
С