Не буду зажигать огня
И зря надеяться на чудо.
Ты не найдёшь уже меня,
Но я тебя не позабуду.
Открою форточку легко
В ночное бархатное лето
И отзовётся далеко
Никем не понятое это…
Уезжай от толкучки столичной,
От холодных бетонных оков
И живи своей жизнью привычной
В окруженье простых мужиков».
Но кружусь в суете безразличной
С парой сотен неизданных строк,
Пригвождённый суровой москвичкой,
Как в докучный гербарий листок.
* * *
Донимают дожди спозаранку
Ко всему безучастно черствы.
* * *
Злые ветры играют в орлянку медяками опавшей листвы.
Паутинные руша узоры, дико пляшут дожди и ветра.
На дне полуночи лежал угрюмый город
И было в нём пустынно и темно.
Лишь одиночества слепой безлунный холод
Глядел в моё бессонное окно.
И о жизни теперь разговоры начинаются рано – с утра.
Он звал меня. Я вышел в переулок,
В теснину небоскрёбную из тьмы.
Всё смешалось – предметы и тени.
Мокрый мир фантастично безлик.
И душа моя в этом смятеньи вся —
Безудержный ранящий крик.
О, как мой шаг неравномерно гулок
И руки неумелые немы!
О, как напрасен выцветший мой голос
На чёрном фоне ночи и судьбы!
О, Господи! Не верь мне ни на волос!
И за неведенье меня не осуди.
* * *
И снова на юг улетают крикливые птицы,
Осеннюю синь от зари до зари бороздя.
И я покидаю тоскливую эту столицу,
Асфальтовый сумрак в беззвучных накрапах дождя.
И снова, и снова встречаю унылые лица.
Утреннее стихотворение
Чай с лимоном. Свежие газеты.
Утро начинается моё.
Сказано же правильно ведь где-то:
Мысль определяет бытиё.
Кто мне улыбнётся в начале большого пути?
Мне так надоело в чистилище сём суетиться.
Я еду, друзья! Так лети же, мой поезд, лети!
Зелёной струной напрягается тело состава,
И всё-таки жаль расставаться и рушить мосты.
А, может быть, зря я всё это забуду, оставлю?
Вот сижу на кухне я и мыслю:
Хорошо, когда живёшь в тепле!
Провода за окнами провисли.
Солнечные блики на стекле.
Опиши всё это. Но толково —
Чтоб дрожала трепетно душа.
А, может быть, правда, что ввек от себя не уйти?..
Ты имеешь карандаш и слово —
Больше и не нужно ни шиша.
Вот оно, моё стихотворенье —
Утреннее, тёплое ещё —
Маленькая повесть сотворенья.
Плохо это? Или хорошо?
Валаамский гость
художнику Геннадию Доброву
Листопад… Пожелтевшие лица.
И опять – листопад, листопад…
Не верилось