– И что же именно?
– Обязательства друг перед другом на всю жизнь и никакого нытья. Поэтому я до сих пор холост. Мой девиз – «Живи мгновением!» Вас не затруднит перепечатать отчет?
– Конечно, нет. Кстати, не забудьте дать мне ежедневник. Хочу занести в компьютер список встреч с клиентами. И еще. Когда вы в последний раз брали деньги на мелкие расходы?
– Не помню, – пожал плечами Райли. – Кажется, в прошлом месяце. А что?
Нелл вынула коробку, раскрыла и достала расписки.
– Взгляните.
Райли недоуменно пролистал стопку листков.
– Это не мои.
– Знаю. По-моему, Линни подделала вашу подпись.
Райли присвистнул:
– И сколько она успела хапнуть?
– Вместе с другими чеками – больше пяти тысяч.
– А Гейб считает, наплевать и забыть. – Райли швырнул расписки в коробку. – Знаете, раньше он достал бы ее просто ради тренировки. Теперь не то.
– И что вызвало перемену?
– Женитьба на Хлое и рождение Лу. А когда-то он был… в точности Ник Чарлз[7]!
– Кто такой Ник Чарлз?
– А еще работаете в детективном агентстве… – Он вздохнул и поплелся в свой кабинет.
– Эй! – окликнула она.
Райли не отреагировал. Тогда, немного выждав, Нелл нажала кнопку переговорного устройства и поведала о визите Фарнсуорт, опустив предложение украсть собаку: пусть клиентка сама скажет.
Она откинулась на спинку кресла, переваривая новую информацию. Итак, Гейб Маккена женат на Хлое. Она попыталась представить их вместе. Абсурд: Люцифер рядом с Белоснежкой. И у них есть дочь? Как удалось смешать столь разные цепочки ДНК? Она и Тим идеально соответствовали друг другу, родили чудесного сына, а брак распался. Маккена и Хлоя занимают противоположные концы человеческого спектра – и по-прежнему живут вместе. Да, брак – воистину тайна, и ничего тут не поделать.
Она раскрыла дело Хот Ленч, в миру Джины Таггарт, которой преспокойно сходили с рук регулярные измены. В том-то и беда: люди творят все, что им заблагорассудится, зная, что никто их не остановит, что можно выйти сухими из воды.
Хот Ленч обманывает мужа, Линни ворует, тип в Нью-Олбани мучает собаку, Тим бросил ее (сердце Нелл сжалось при воспоминании о зеркале) – и все как огурчики. Никто ни за что не платит. Правда, на Тима нечего злиться: он играл честно, она сама виновата, что выглядит тысячелетней каргой. Нет, не стоит злиться…
Только сейчас, сидя в полутемной приемной, Нелл осознала, до какой степени ей хотелось кричать, бросать в мужа тяжелые предметы, обвинять, требовать: «Ты не смеешь уйти после двадцати двух лет брака, жалкий, ничтожный слизняк!» Слава Богу, она сдержалась. Истерики только усложняют жизнь. Ну набросилась бы она на Тима, когда тот сказал, что уходит, и развод из цивилизованной, упорядоченной процедуры превратился бы в дикий скандал. Допустим, она начала бы орать, швырять… В результате между