Я обычно спрашиваю, просила ли она его напрямую о поддержке? Мог ли он знать сам, что она в ней в этот момент нуждалась, учитывая, что она при нем же – сама! – согласилась на эти манипуляции и по его логике – вполне могла этого хотеть ровно в этот момент. Особенно – и это часто – если при этом все было приправлено словами врача о том, как детка там внутри страдает и как ей необходимо уже помочь. И тогда тут включается еще и другой аспект заботы – о здоровье его любимой женщины и его ребенке, а иногда, в связи с тревожностью мужчин (они-то вообще не внутри этого процесса и значительно меньше в нем понимают, чем женщины!), вкупе с запугиванием врачей, это еще и забота о жизни его двух самых дорогих людей. Принять тут решение – «Нет! Мы отказываемся от эпидуралки!» – это как бы взять на себя ответственность за вашу жизнь и здоровье, что ему просто не может быть под силу и кажется просто безумством в контексте его компетенции и компетенции врачей, говорящих об угрозе.
Плюс ресурс. Мы часто выставляем очень высокие счета мужчинам как неким машинам по производству безопасности. Но каждый из нас, прежде чем он является женщиной или мужчиной, с гендерными особенностями и социальными ожиданиями от него в связи с этим, является человеком – со своими страхами, комплексом неуверенности в себе и силами что-то делать или не делать. Каждый из нас родом из детства, и порой даже мужчинам крайне сложно говорить «нет», противостоять системе и т. д., и это не говорит о том, любит он нас или не любит, о степени значимости нас для него, о его мужественности даже, это вообще не показатель его чувств ко мне и его хорошести, это просто – его особенности.
И в этом смысле –
ПРОЩАТЬ – НЕКОГО,
потому что он не наносил нам намеренного вреда, не обесценивал нас и не поступал, по своим меркам, несправедливо.
Что, конечно же, не избавляет нас от грусти.
И это – вторая часть переживания «обиды». Гнев бывает оправданным или нет, правомерным или нет, но в том месте, в котором мы упираемся в конец нашего влияния и натыкаемся на границы другого, будь то другой человек с его свободой воли или жизнь – Бог с Его волей – то, что мы именуем чаще всего обстоятельствами, мы скорее испытываем грусть. Вот то, что переживается не как рука, указующая в сторону конкретного человека, а как руки, которые разводятся в стороны – так есть, и это «есть» причиняет мне боль. Я испытываю досаду, что он не догадывается сам, а я не догадалась сказать. Я испытываю грусть, что он и сам такой же маленький раненый ребенок, что у него не хватает смелости защитить меня. Я чувствую боль, что он не может проявить по отношению