Сергей поднял плечи, развел руками, брови поднялись, уголки рта опустились. Попытался что-то ответить, но только выдохнул пары алкоголя.
Махно потянулся к бутылке водки, наливая в свою рюмку, спросил:
– Клим как?
– С сыном живет.
– Мужчины! – из своего номера вышел Артем. У него под мышкой довольно жмурилась девушка.
– Что это у вас подруги скучают? Вадим, Сергей! Будьте джентльменами! Наговориться мы теперь всегда успеем, уделите внимание барышням!
Сергей поднял глаза, мысли в голове путались. Артем, девчонка с голой грудью. Какие барышни, какой Клим? Сергей повернулся к Махно.
– В самом деле, Серега, пошли, а то дамы о нас плохое подумают.
Махно опрокинул рюмку, со стуком поставил на стол.
– Пошли, пощупаем комиссарские тела. После договорим.
Сергей поднялся. Пошли! Надо, так надо!
– Мадемуазель Алина! – Махно совсем не по-рабоче-крестьянски кивнул и протянул руку проститутке. – Не собло…, собголо…, соблогло… Тьфу! Пошли со мной!
Вадим открыл глаза. Через долю секунды полумрак обрел контуры и цвета. Вадима пронзил страх. Где он? Вместо привычных голых стен и треснувшего потолка шелкография, картины, лепнина, шторы. Сознание, кувыркнувшись, встало на ноги. Локомотивом ударили воспоминания. Зона-освобождение-вокзал-автобус-вокзал-друзья. Алина.
Вадим повернул голову, провел рукой по постели. Прохладно. Приподнялся – женской одежды нет. Никакой одежды нет. Вспомнил, «рубище» сложил в сумку, Артем обещал привезти новое барахло.
Махно опустился на кровать, прислушался к ощущениям. Так и есть: алкогольная анестезия отступает. Мозг начал привычно фиксировать болевые ощущения. Нет, голова не болела: дорогой алкоголь, безопасность, снятие нервного напряжения. В голове сладкая вата. Вату прожигает боль, в животе вспыхнуло пламя. Махно закрыл глаза и приказал себе не обращать внимания на боль. Скоро, скоро придет избавление.
Замок в двери щелкнул, Махно открыл глаза. Проем заслонила могучая фигура. Знакомый баритон:
– Как ты? Проснулся?
Махно выдохнул.
– Нормально.
– Я тебе одежду привез.
Артем положил сумку у кровати. Прошел к окну, раздвинул шторы, снял крюк. Жалюзи поднялись, номер залил свет.
– Два часа. Сергей обед организовал, присоединяйся.
– Девчонки ушли?
– Давно. Деловые, чего им со взрослыми дядями. – усмехнулся Артем. – Как тебе Алина?
– Нормально.
– А ведь и не подумаешь, что любит за деньги. Могла бы осчастливить кого-нибудь.
– Осчастливит еще.
Перед глазами Алексея возникла девичья фигурка в постели. Волосы, разметавшиеся на подушке, синий блеск глаз, перламутровые зубки. Покопавшись в себе, Махно обнаружил бы, что ночью чувствовал ненависть. Он ненавидел обстоятельства, заставившие красивую девушку продавать свое тело. Понимал – где тело, там и душа. От этого ненавидел еще больше. Еще понимал,