– Вы необыкновенно красиво курите, просто здорово!
– Чего ж здорового? Отрава сплошная.
– Да, табак губительно действует на сосуды!
– Только лекцию о вреде курения мне не читайте, пожалуйста!
Следователь закашлялся, подошел к мусорному баку и перевернул ведро, вытряхнув содержимое. Серафима не отставала.
– Все время смотрю, что вы мусор поздно выносите. У меня окна аккурат на мусорку выходят. Работаете допоздна?
– Работаем.
– Вот и вчера вы же к нам в БКЗ приезжали? Ну, помните, я труп нашла.
– Да, помню, конечно. Вы еще латынь знаете.
– Когда-то в институте проходила. Значит, помните? – Она обрадованно потрусила за ним. – Я теперь на пенсии и в гардеробе работаю. Дома скучно одной сидеть, с внуком нянчилась долго, дочери помогала.
Аванесов поморщился. Он знал такой тип теток, которые пристают с глупыми вопросами, рассказывают о себе долго и подробно, навязчиво досаждают.
– Я, между прочим, в газете работала, журналист, могу вам пригодиться!
– Спокойной ночи, соседка, – проигнорировав предложение, он откланялся и двинулся к своему подъезду, но от Симы было не так-то просто отделаться. Она не отставала, а забежала немного вперед и поднялась на ступеньку его подъезда.
– Вам что-то удалось установить? Кто эта девушка? Вы можете рассчитывать на меня, на мой опыт.
Серафима торопилась выдать, выпалить сразу как можно больше информации, но Аванесов решительно обогнул стоящую перед ним женщину и скрылся в подъезде.
– Вот какой человек, даже не дослушал!
Сима побрела назад к контейнерам, которые давно превратились в малые архитектурные формы двора, поскольку других, настоящих строений, как беседки, вазоны, фонтаны, на территории и в помине не было. Мусорки когда-то покрасили в ядовито-зеленый цвет, словно предполагали, что они заменят зеленые насаждения, поэтому видны они были издалека. В прошлом году здесь поселился бомж – кинул старую ветошь между контейнерами и устроился на ночлег. Сима сначала охнула, увидев грязные ноги и дырявую фуфайку, но потом пожалела несчастного, отдала старые вещи мужа и даже иногда приносила еду. Бомж был безобидный, тихий, на день исчезал и убирал куда-то свою кровать-ветошь, а в восемь вечера появлялся, по нему можно было часы сверять.
– У вас нет дома? А семья, дети? – однажды спросила она мужчину.
– Был дом, есть дети – дочь и сын. Оба за границей. Пока я лежал в больнице, мою комнату продали и говорят, что я сам подписал документы на сделку. Адвоката надо нанимать, я-то точно знаю, что жилье свое не продавал. Новые хозяева выкинули мои вещи. Мой дом теперь вся страна, весь город и эта мусорка тоже. Считайте, что я ваш мусор охраняю, – вежливо ответил он.
– Давайте я с вами в полицию схожу, заявление напишем. В вашем возрасте нельзя по помойкам скитаться.
– А когда можно? – усмехнулся бомж.
– В любом возрасте лучше