Мы продолжали бежать, и каждый метр давался все труднее и труднее. Особенно тяжело было курсанту Шаганову. Грузный и мешковатый, он и пешком еле передвигал сапогами по песку, а тут совсем уже валился с ног. По команде Малинина мы поочередно тащили его вперед, сами выбиваясь из сил.
Наконец впереди, на фоне опушки соснового бора, мы увидели памятную стелу с надписью «46 лет ВДВ». Когда голова колонны с ней поравнялась, раздалась команда «шагом марш».
В этот момент я вдруг осознал, что романтика воинской службы осталась где-то за красивыми воротами на улице Каляева, а здесь нас ожидали тяжелый физический труд, психические нагрузки, постоянные стрессы и усталость, которые преодолевались только терпением и силой характера.
Глава 4. Карантин. Продолжение
Модульная казарма возводится из блок-секций, которые в свою очередь состоят из деревянного каркаса, утеплителя и фанеры. По сути, времянки, в которых никогда не бывает тепло и сухо, зато сквозняки здесь – вполне привычная закономерность. Именно из таких, с позволения сказать, помещений состоял учебный центр училища в 1976 году. Исключение составляли капитальные многоэтажные учебные корпуса, а еще командные пункты и директрисы на полигоне.
В одной из таких казарм нашему взводу достался дальний кубрик в расположении восьмой роты. Удобства были даже не во дворе, но за пределами санитарной зоны, поэтому в блокноте замкомвзвода сержанта Миши Будилова, где он старательно записывал все наши нарушения, были нередки записи вроде «курсант имярек – оправлялся за углом казармы».
Однажды этот блокнот был похищен и после тщательного изучения под наш гомерический хохот торжественно сожжен. Таким образом, все грехи мы сами себе простили, а Михаил был введен в страшный гнев. Больше он бдительности не терял.
Сержант Будилов был личностью неординарной – физически развитому, с сильным характером, ему хотелось за считанные дни превратить нас в настоящих воинов спецназа, что было, разумеется, невозможно. В то же время он оказался натурой романтичной и даже писал стихи. Сейчас я вспоминаю его с большим теплом и уважением, несмотря на некоторые перегибы в нашем воспитании.
Сержант Будилов (слева) и курсант Милов
В то первое утро я очнулся от возгласа дежурного по роте: «Форма одежды номер два!» Команду «подъем!» я не услышал. Началась зарядка. Всего пятьдесят минут выматывающего бега по песчаной дороге посреди леса и физические упражнения на спортгородке. К завтраку мы пришли в таком состоянии, что впору было ложиться отдыхать. В этот раз нам несказанно повезло, может, поэтому тот день так запомнился мне.
После возвращения в казарму поступила команда сдать новое хлопчатобумажное обмундирование – на армейском жаргоне «хэбчик» – и получить бывшее в употреблении.
В таком виде взвод прибыл на спортивный городок. Мы уже приготовились к очередному испытанию