Росы
Да! В легированных отвагой сердцах
Нет ни ржавчины, ни серы предательства!
Наш характер и поныне неизведанный сплав
Для металлургов и алхимиков запада.
Как хмельные росы с полей пили досыта,
Да всласть целовали ручьи.
Наши пяди алмазные россыпи,
Наше небо лазурью мечты!
В небооких молодках колосится рассвет —
Новой жизни заветная искорка —
Оттого пресна смерть, хоть и солон наш грех,
От молитвы до выстрела!
Как хмельные росы с полей пили досыта,
Да всласть целовали ручьи.
Наши пяди алмазные россыпи,
Наше небо лазурью мечты!
Чертополох, крапива, полынь да репей;
В диких травах змеиные помыслы.
Но качнется маятник, будет ясным день.
Воссияет над бездною наша честная молодость.
Как хмельные росы с полей пили досыта,
Да всласть целовали ручьи.
Наши пяди алмазные россыпи,
Наше небо лазурью мечты!
Версты
Версты – одна за другой,
И будто оспой деревни на пересчет,
Да небеса колокольною тишиной
Полны, так что звездам тесен этот простор.
Версты непаханых дум,
Версты – чертополох да полынь,
Да дорог перетянутый жгут
На запястьях каторжан и святых.
Версты – штрихпунктирном берез,
То ли грустью невест без женихов.
То ли вовремя ненайденный ответ на вопрос
Верстовым столбом встает поперек слов.
И черствым хлебом минут,
Не скупясь, крошим жизнь воронью,
Но, ведь и белый холст не столько чист, сколько пуст —
Так пусть хоть после нас черны следы на снегу.
Каждому свой путь,
Да своя колея.
Крепче держи кнут —
Рысью пустить коня.
Полевые цветы
Я прорасту полевыми цветами,
И косыми дождями пробегу по стеклу.
Мне не жаль ничего. Гуттаперчевый мальчик;
Все, что было со мной, отзвенит ковылем на ветру.
Я прорасту полевыми цветами.
Голубыми глазами в васильковую грусть.
Мать сырая земля. Молчаливые камни.
Вы дождались меня, ведь я обещал, что вернусь.
Целина
Целина да на все времена —
Как, небесная твердь. Обетованная плоть.
Даль великая, на ветру твоем стынут глаза —
Молчаливая синь, вселенская скорбь.
Целина, ты ли наша судьба?
И молитва и брань, вера и гимн.
На просторах весны мы взошли, как сорняк.
И не возделать то поле, лишь понять на дыбы.
Целина – и мать, и мачеха нам,
Тризна и колыбель. Начало начал.
Бездорожье да тьма обступают, как тать.
И будто бездна без дна ликует девятый вал…
Целина да на все времена…
Зеркала
Как зеркала боятся черных тряпок,
Боимся