Рамону захотелось кричать.
Он все понял, но «аграм» лежал в машине. А в зрачках Лайета клубилась ночная мгла.
Их взгляды столкнулись.
Лайет исчез. Точнее, не исчез, а перетек в некую аморфную субстанцию, и эта субстанция в мгновение ока очутилась рядом с Леа. Китаец не успел даже шевельнуться – резкий, чудовищный по силе удар пробил его грудную клетку. Что-то замычал Мумик – и упал с разорванным животом. Хрон попытался вскочить – хрустнули переломанные позвонки. Даздра выбросила перед собой руку с когтем – и покатилась снесенная взмахом лапы голова. Раздались выстрелы – это Полина открыла огонь из револьвера. И рухнула в песок. В считанные секунды большая часть спутников Рамона умерла.
Правда, сюрпризы не кончились.
Азарод, схватив рунный топор, пригнулся и описал им широкую дугу. У самой земли. Переверт споткнулся, обагрив песок собственной кровью.
Кошмар схлынул.
Потому что в лоб твари уперся обрез Кадилова. Рамон, словно извне, услышал себя, как он орет «Мочи его, Ефимыч!», почувствовал свои сжатые кулаки, увидел побелевшие костяшки пальцев… И безграничную ничтожность. Беспомощного себя.
Он заткнулся.
Пассивный зритель театра трагедий… Спектакль шел своим чередом. Поджарый волк вновь морфировал в человека. Ломался скелет, шерсть врастала в кожу, втягивались клыки. Уменьшался рост.
Перед ними опять стоял Лайет. В прежней хламиде, с гримасой боли на лице. Под его левой ногой, обутой в тяжелый ботинок, скапливалась буроватая лужица.
– Кто ты? – спросил Кадилов.
За Лайета ответил Рамон:
– Иерарх.
Короткая мизансцена. Под занавес.
Первым побуждением после выхода из ступора было броситься к Полине. Рамон повернулся – и увидел, что с девушкой все в порядке. Она поднялась с земли. Шагнула к раскаленным угольям костра. Ее револьвер валялся в пыли.
– Ты как? – Рамон осмотрел ее с головы до ног. Задержался на прорванной майке. Плечо. Запекшаяся на ране кровь. Плотный комок в горле…
– Нормально.
Рамон не стал спорить. Он перевел взгляд на Лайета.
– Валите его, ребята.
Палец Кадилова плавно давит спуск.
– Нет. Вы не можете, – Лайет совершенно спокоен. – Потому что я иду в Форт. Как представитель своей расы.
– Мне плевать, – возразил Рамон. – Ты перебил почти всех ребят и заразил мою девушку. Ты умрешь.
Он смотрел то на Кадилова, то на Азарода. Лица спутников были мрачны.
– Ефимыч… Спятил совсем? ОН ВРАГ!
– Да.
– Сделай это.
– Не имею права.
– Я приказываю.
– Расклад изменился, Никита.
Вот оно – тихое сумасшествие. Мир переворачивается, и тебя выбрасывает на орбиту.
– Хорошо, – Рамон двинулся к джипу. К пушке.
– Стой, смертный.
Перед ним вырос четырехлетний