Когда Ванек читал описание того или иного фокуса, разучивал его, неизменно, в голове вспыхивали ряд озарений, взломанная и отредактированная заново механика фокуса становилась неузнаваемой, новой. Так, к примеру, он придумал как-то
ФОКУС УСТРАШЕНИЯ, который его даже один раз выручил. Случилось ему однажды коротать время на вокзале небольшой станции. Вскоре, на него навели резкость местные рыцари легкой наживы. Отвязаться от них можно было проще, воззвать к милиционеру, кто, как успел заметить Ванек, безвылазно сидел у кассирши, вел не без успеха ее осаду, но он решил проверить устрашающую заготовку. Его не без артистичности, что основа конспирации, упаковали с флангов и фронта и вежливо предложили сделать взнос на строящийся мавзолей ихнему товарищу, погибшему в неравной схватке с кремлевской коррупцией. Ванек достал из кармана горсть мелочи и выудил самую крупную монету, пятирублевик, подкинул его несколько раз, ударил об стенку, заставив характерно зазвенеть, после чего медленно вытянул руку, пристально вглядываясь в ущемленную тремя пальцами монету, чуть сморщился, что присуще усилию, потуге. Монета в пальцах медленно согнулась под прямым углом, Ванек перехватил ее все также в пальцах и дожал до смыкания половинок, поднес ко рту, обдул звучно, еще пару раз подкинул и протянул артистам. У тех удлинились лица, долго и безуспешно они пытались разогнуть монету, затем не без уважения раскланялись и удалились довольные необычным сувениром. Фокус в арсенале иллюзионистов относился бы к простым – двойная подмена монеты, на копию из свинца и на заранее согнутую…
А Бармен Миня Хаузин восхищенно потирал руки, пять новых рубрик за один подход, творческая плодовитость клуба его всегда восхищала, никаких тебе комплексов и стереотипов. Домой пеноклубцы расходились только после неоднократных окриков уборщицы, кому надо было засветло навести порядок в помещении.
Дед Мокей, Великий Кучер
Ванек и Куян жили в одном микрорайоне «Полтавка», за квартал друг от друга. С Полтавки, казачьей станицы, Райград когда-то и начинался. Поставят наши друзья машину в гараж и по пути непременно присядут на лавочку к деду Мокею, кому внучкой приходится Пр-ревышевсего. Деду 103 года, но странный субъект, время где-то в области его шестого десятка словно забыло о нем, перестало усушать и гнуть, что повально проделывало с прочими. Всю жизнь он, безоглядно влюбленный в лошадей, проходил в кучерах. Мокей считал это за удачу в жизни, ибо бесповоротно знал, что спокойно и безмятежно жить в этом суматошном мире может только мудрый лакей болвана.
Рослого, статного и по сей день стройного казака наперебой