Вот так и в боксе, да простится мне это сравнение. Колотит на ринге боксер кулаками направо и налево. Вроде бы и удар сильный, и цели частенько достигает, да только нету в нем той завершенности, той убийственной мощи, которая истинного мастера, виртуоза ринга отличает от простого, пусть и сильного драчуна.
Бритт вложил в Кетчела все свое умение, весь свой огромный опыт. Да и материал был благодатный. Талант, помноженный на трудолюбие и самоотверженность, всегда дает плоды.
Именно тогда его прозвали Мичиганским убийцей. В этом прозвище не было ничего обидного. Американские любители бокса немного грубоваты, да и юмор у них не так тонок. Стэнли Кетчел никого ни на ринге, ни вне его не убил. По жестокой иронии судьбы он сам стал жертвой убийцы. Но это произошло пять лет спустя…
Серьезный шаг к званию чемпиона мира в среднем весе Кетчел сделал 4 июля 1907 года. В Мэрисвилле, маленьком городке, расположенном в пятидесяти милях от Сан-Франциско, он встретился с основным претендентом на титул Джо Томасом. Джо был чемпионом Америки и считался лучшим боксером мира в своем весе. Газеты писали, что Джо Томас – «один из наиболее сильных и ловких бойцов, которые когда-либо надевали боксерские перчатки». Вот с таким мастером судьба свела Кетчела на ринге.
Стэнли Кетчел вел дневник, правда, нерегулярно, иногда очень отрывочно, фрагментарно записывал события прошедших дней, но первый матч с Джо Томасом он записал довольно подробно и, видимо, гораздо позже, чем этот бой состоялся. Судите сами.
«Раундом, который на меня произвел самое большое впечатление в течение моей карьеры и о котором я думаю как о своем рекорде, был четырнадцатый моего двадцатираундового боя с Джо Томасом, очень видным боксером того времени. Хотя я ни разу не был нокаутирован, но все-таки ко мне еще всерьез не относились. Джо был чемпионом Америки, и моя победа над ним могла мне принести больше, чем сухую корку хлеба, как принято у нас говорить.
Я приехал из Монтаны в Мэрисвилл, чтобы подготовиться в этом маленьком местечке к праздничному дню, когда я буду преподнесен Томасу в качестве новой жертвы. Хотя я был уверен в своем искусстве, тем не менее в день матча немного нервничал.
До этого знаменитого четырнадцатого раунда матч крайне изумлял зрителей, пораженных боем, который я навязал противнику. Когда мы в начале четырнадцатого раунда столкнулись в клинче, меня пронзила мысль: «Если я выиграю, то стану чемпионом, мое имя немедленно прославится». Эта мысль удвоила мою энергию, я напряг все силы для того, чтобы кончить все как можно скорее.
Нанеся обманный удар правой в сердце, я быстро переменил положение ног и ударил слева в голову с ужасающей силой, бросив Томаса на пол на восемь секунд. Нокдаун!