– Ладно, – сказал я, облокотился на стойку и стал вертеть полудолларовую монету на голой исцарапанной поверхности. – Слышал, что произошло во «Флориане» сегодня утром?
– Не помню, братец, может, и слышал. – Но теперь он открыл оба глаза и неотрывно смотрел на блики вертящейся монеты.
– Прикончили хозяина, – сказал я. – Некоего Монтгомери. Сломали шею.
– Да упокоит Господь его душу, братец. – Голос понизился снова. – Вы полицейский?
– Частный сыщик по секретному делу. И я сразу же вижу, может ли человек хранить секреты.
Портье изучающе посмотрел на меня, потом опять прикрыл глаза и задумался. Снова неторопливо открыл их и уставился на вертящуюся монету. Оторвать взгляд от нее было выше его сил.
– Кто же это? – негромко спросил он. – Кто прикончил Сэма?
– Один бандит, только что из тюрьмы. Он разозлился, что кафе не для белых, как, видимо, было раньше. Может, ты помнишь?
Портье не ответил. Монета с легким звоном упала, подскочила и замерла.
– В долгу не останусь, – сказал я. – Могу прочесть тебе главу из Библии или поднести стаканчик. На выбор.
– Библию, братец, я читаю в кругу семьи. – Взгляд его был ясным, льстивым, неотрывным.
– Может, ты недавно пообедал, – сказал я.
– Обед, – сказал портье, – такая штука, без которой человек моей комплекции и характера старается обходиться. – Голос понизился. – Зайдите сюда.
Я зашел за стол, достал из кармана плоскую бутылку бурбона и поставил на полку. Затем вернулся на прежнее место. Портье нагнулся и стал пристально ее разглядывать. Вид у него был довольный.
– Братец, этим вы ничего не добьетесь, – сказал он. – Но я буду рад пропустить глоток за компанию с вами.
Открыв бутылку, портье поставил на стол два стаканчика и осторожно наполнил их до краев. Поднял один, старательно понюхал и, оттопырив мизинец, опрокинул в рот.
Распробовав виски, он подумал, кивнул и сказал:
– Эта штука из нужной бутылки, братец. Чем могу быть полезен? В этой округе нет ни единой трещинки на тротуаре, которой бы я не знал. Да, сэр, у хорошего человека и виски хороший.
И снова наполнил свой стаканчик.
– У Сэма приличное, тихое заведение, – сказал он. – Там за целый месяц никого не пырнули ножом.
– Как оно называлось лет шесть-восемь назад, когда было заведением для белых?
– Световые надписи стали дорого стоить, братец.
Я кивнул:
– Так и думал, что название осталось прежним. Если б оно изменилось, Мэллой, наверное, сказал бы об этом. А кто был владельцем кафе?
– Удивляете вы меня, братец. Этого несчастного грешника звали Флориан. Майк Флориан.
– И что же случилось с Майком Флорианом?
Негр учтиво развел своими коричневыми руками. Голос его был печальным и звучным.
– Умер