ГЛАВА 2
Обратно мы возвращались уже затемно. На море поднялось небольшое волнение. Временами мне в лицо летели брызги, порывами налетавший ветер вызывал ощущение тревожного озноба. В море вокруг не было видно ни огонька. Океан, казавшийся при свете солнца дружелюбным, теперь выглядел угрожающе. Мы словно пересекали тёмную враждебную людям пустыню.
Я впервые испытывал ощущение человека, которого ночь застала в открытом море в небольшой лодке. Признаюсь, что чувствовал себя крайне неуютно. Должно быть от качки и страха меня стало немного мутить. Теперь слова буддийского монаха не казались мне таким уж бредом. Мысленно я стал молить Бога, чтобы он помог нам поскорее достичь берега: «Господи, даю слово: остаток отпуска я проведу на суше, и даже в аэропорт (прим. автора: в Гонконге он находится на отдельном насыпном искусственном острове) поплыву не на корабле, а поеду по автомобильному мосту».
Далеко впереди возникло странное красное свечение. Чэн пояснил, что это отражение в небе миллионов огней приближающегося Гонконга. Я сразу воспрянул духом. Вскоре должны были появиться расцвеченные огнями верхушки небоскрёбов, а там – в проливе мы уже будем в полной безопасности. Не помню, как я отключился.
Проснулся я оттого, что вдруг пропал ровный рокот лодочного мотора, под который я задремал. Предательская тишина внезапно обступила нас, словно шайка грабителей в тёмном переулке. Вальтер громко и почему-то по-немецки ругался на нашего капитана. Чэн не отвечал. И было в этом покорном молчании китайца и признание своей вины за случившееся, и бессилие исправить положение. Со своего места под навесом я видел только его низко согнувшийся над мотором силуэт на корме лодки. Иногда оттуда, словно в оправдание доносился металлический стук инструментов.
А между тем потерявшую ход лодку стало сносить в океан. Выяснилось, что на борту джонки нет сигнальных ракет – вообще никакого аварийно-спасательного снаряжения. Даже спасательных жилетов или на худой конец хотя бы простого спасательного круга. Вот когда мы с Вальтером всерьёз пожалели, что не поплыли на большом солидном корабле, а связались с частником. Но что толку теперь было в этих запоздалых раскаяниях! Нас тащило в тёмную враждебную мглу.
Чэн достал вёсла. Мы дружно принялись грести. Но нас продолжало уносить в мрачную неизвестность. Я подозреваю, что, как опытный моряк, с детства знающий местные воды, китаец прекрасно понимал, что выгрести против сильного течения и волн нам не удастся. Просто он решил чем-то занять своих пассажиров, чтобы мы меньше осыпали его проклятиями и раньше времени не впали в панику или в слезливость. До определённого момента это ему действительно удавалось.
Словно зловещие знаки надвигающейся беды