И вот мне предложили не просто пошататься по ангарам, не просто подоставать вопросами уставших ученых, техников и лаборантов, даже не побродить по закрытым для простых смертных залам местного музея – а съездить «в поле».
Честно говоря, я испугался. Причем не только за себя.
– Ребята, а я вам там обузой не стану?
Совершенно непрофессиональный вопрос. По-хорошему, журналиста, его произнесшего, должно немедленно уволить по статье «профнепригодность». Одна радость – увольнять меня сейчас некому. И другая – профпригодность определять некому. Нет в стране нормальной школы журналистики.
– Ну, как тебе сказать. До некоторой степени, конечно, да, – «обнадежил» Вадик.
– Да ладно, – по традиции возразил ему Виктор. – Мы ж не в серьезную экспедицию идем, а так, размяться. Почти как в пеший поход летом по обычному лесу. Ну да, новичок будет идти медленнее. Может, даже ноги промочит или простудится. Но и только. Ни тебе тигров, ни ядовитых змей. Ты ж не фифа, которая в такой поход пойдет в туфлях на шпильках, в мини-юбке и с маникюром. Справишься. Конечно, с оборудованием можно было бы и половчее управляться. Дык на то мы рядом будем. Подстрахуем, если что…
Оборудование – это один из многочисленных эвфемизмов, распространенных среди «биологичников». Этим научно-техническим термином они, конечно, называли любое «железо», но чаще всего – оружие. Самое разное – от дробовиков до огнеметов. Всякий, попадавший в ЗПБА на срок более недели, получал право на его ношение внутри периметра, проходил специальный инструктаж и регулярные тренировки. Меня два дня по утрам школил немногословный дядя с явно «не-просто-военным» прошлым. Звали его Владимиром Ивановичем. Не уверен, что в его свидетельстве о рождении было написано то же самое. Учил он быстренько выхватывать из кобуры здоровенный