– Как-то раз меня выгнали из школы, – рассказывал своей спутнице невысокий мужчина в голубой рубашке и черных штанах. Через руку у него был перекинут пиджак. Спутница, как и многие женщины вокруг, была одета в легкое платьице затейливого дизайна. – А я учился в школе-интернате, далеко от дома, на другом конце города. Делать нечего, надо ехать домой. Родителям пытались дозвониться, но что-то там не выходило. Тогда я взял свои вещички и смотался. Домой сразу ехать боялся. Влетит мне, думаю. Решил погулять. Прошелся по Центральному бульвару, потом покушал в маленьком ресторанчике «Вечерний Звон», знаешь его?
– Конечно, конечно, – с умилением отозвалась его спутница.
– А я же пацаненок совсем был, все взрослые так удивлялись: мальчишка с сумками расхаживает по городу, ну я от греха и сел в ресторане. А на улице уже совсем вечер был. Посидел, покушал, кое-какие деньги-то у меня были. Потом я решил пройтись по Парку Трех Озер, погулять и посмотреть на звезды в воде. Сейчас-то я знаю, что это всего лишь отражение…
«Да что ты говоришь!», – подумал про себя Хоуп и обильно заулыбался.
– … а тогда я чего-то начитался…
«Наглотался», – продолжал забавляться Хоуп.
– … и мне казалось, будто три озера – это три совершенно иные вселенные и я смотрю на них как будто через окна.
Хоуп хотел пошутить еще, но сдержался. «Ладно, ладно, хватит. Совсем не смешные шутки у меня сегодня выходят. Пошути кто-нибудь так при мне, я не знаю, что бы о нем подумал. А самому значит можно? Эх, нетерпимость…» Но дело тут было не в остроте шутки, а скорее в хорошем настроении и его поддержании. Будучи наедине с собой, Хоуп практиковал беспричинный фееричный смех. Остроты нужно приберегать для других, а себя веселить можно и так.
– Как романтично…, – поплыла спутница.
– Так вот, когда я подошел к Озеру Счастья, я поставил все свои сумки на траву и, так как был сильно расстроен из-за отчисления и боялся, что родители на меня очень рассердятся, я прыгнул в воду. Думал, что если очень в это поверю, то попаду во вселенную сплошного счастья, где нет горестей и печалей, там я смогу сделать так, чтобы мои родители не расстраивались. А на улице-то не жарко было – вода прохладная.
«Ох, детство, детство. И трава-то была зеленее и деревья выше и вода прохладнее», – Хоуп опять залился внутренним хохотом.
– И как же ты, бедняжка, выбрался?
– Да там бродяга один спал, неподалеку. Он услышал, как в воду что-то плюхнулось. Потом рассказывал, будто сперва подумал, выкинули что-нибудь ненужное. Ну это одним людям ненужное, а ему, бродяге, может и пригодится. Вот он и пошел проверить, смотрит – а там паренек барахтается. Тут он меня и спас. Вытащил на землю, раздел, растер каким-то алкоголем своим. Вещи запасные у меня были в сумках, поэтому я тут же переоделся в сухое. Все карманные деньги я в ресторане