– Нам что ли кровью расписаться? – спросил я, не дождавшись ручки, или хотя бы карандаша.
– Не думайте, пожалуйста, что вы умнее всех! – подметил парень, положив на стойку две гелевых ручки. Однако мне было глубоко наплевать, что он там себе думает. Пусть даже думал он тогда обо мне. Пусть даже думал о нас…
Поставив в графе «Подпись» бесполезную закорючку, я уставился на неё. Все-таки она была обворожительной. Как я только умудрился вляпаться в такую девушку. Я много в какое дерьмо вляпывался, но вот в такое – едва ли. Синие брючки, что обтягивали её упругие бедра. Да, им явно было тесно. Обычная белая блузка. Золотистый поясок, толщиной в указательный палец. Замшевые ботильоны, красного цвета. Стильная оправа очков, что держали её челку ближе к макушке. Тонкая черная парка, поверх её сутулых плеч. Она была одной из тех гиков, которым я читал время от времени, в книжном клубе. Она была их принцессой. На королеву, все-таки, возрастом не вышла. Ей было примерно столько же, сколько и мне. От двадцати, может быть, до двадцати двух лет.
Она заметила мой взгляд. Поставила подпись, отдала бланк, ручку, и сложив руки в карманы парки, улыбнулась ещё шире, чем в первый раз. Я был рад нашему знакомству. В тот момент ещё сильнее, чем прежде.
– Как тебя зовут? – разорвал я тишину, пока мы куда-то шли от ресторана прочь, и тем самым, кажется, поставил её в неловкое положение.
– Давай без имён, хорошо? – предложила она.
– Нет, я так не умею. Давай ты мне хоть прозвище свое назовёшь?
– Называй меня Дженни Джонс.
— Серьезно? – удивился я, широко улыбнувшись. – Дженни Джонс, как в песне группы Клэш?
– А ты точно на общественном радио работаешь? – улыбнулась она в ответ.
Я не ответил. Она и сама знала ответ. Мы просто улыбнулись друг другу, и на том остановились. Мы остановились, и она меня поцеловала. Просто взяла и чмокнула в губы. Как это все-таки было романтично. Лужи, грязные кучи листьев на тротуарах. В конце концов – дождь. Мы стояли на одном из тех тротуаров и теперь целовались в полную силу.
Она сама, понимаете? Сама меня поцеловала. Просто, без языка. Ну, поначалу. Потом-то чужой язык в своем рту я все-таки ощутил. А ещё ощутил привкус той самой герани, с запахом мяты. Чем я это заслужил? Что я сделал? Назвал её проходимкой? Не думал, что девушки целуют парней за подобные высказывания в свой адрес. Хотя, возможно, я просто был хорошим парнем. Я ведь типа очень остроумный, привлекательный, обаятельный, а ещё очень милый. Но, в тоже время, какого черта я не нахожусь во френд-зоне? Ведь должен был бы, по идее. По идее, был обязан в ней оказаться. Не знаю. Я просто решил оставить все как есть. Просто плыть по течению, в надежде на то, что этот вечер закончиться так же хорошо, как и наш поцелуй.
– А что там про Фламандское искусство? – спросил я, вытолкав её язык наружу прочь.
– Кстати,