А потом по «вертушке» директор набрал генерала и сказал ему много ласковых слов. Этого, разумеется, никто не слышал. Но многие, знавшие Королева лично, догадывались, что он мог сказать. Опять же по слухам, обильно сочившимся из обиталища власти, ушлый генеральский зам, срастив ногу, тоже узнал о себе много нового – уже из уст своего шефа. Во всяком случае, к этому вопросу больше не возвращались. Остальные заходы были осторожнее, цивильнее по форме, хотя не менее корыстны по содержанию.
Обратить завод в частную собственность не позволял закон, поэтому выход – переменить власть. Волей государства. Губернатору внушили, что директор Королев устарел, новых отношений не понимает, рынка не чувствует, и его пора убирать. Губернатор, послушный, как флюгер, лично пытался убедить «золотого» директора сдаться. Раза два приезжал на завод, беседовал за закрытыми дверьми. В последний раз генерал сдался. Понял: этой крепости ему не взять. И попытки прекратились. Может, и не потому, что Королев его в чем-то убедил, а в конце концов просто побоялся, что запутают его, несильного в экономике, придворные воры, упустит он, что имеет, и нового не получит ничего. В общем, генерал от Королева отвязался. Другие, как видно, нет.
Из тех же газет Володя скроил для себя примерную расстановку сил в «сером доме». Действительно, было несколько кланов, каждый охотился за целым – и получал, как правило, кусок. Были и те, кто ничего не получал. В общих контурах картина рисовалась такая. Из приезжих две основные группы (вообще их было больше, но две оказывали особенно ощутимое влияние на генерала) – приднестровские, с которыми генерал либо был знаком лично по военной службе в Приднестровье, либо которые приехали по инициативе ближайших соратников, вторая – московская, представлявшая интересы разных финансово-промышленных групп, но сплотившаяся на фоне общей «темы», уже частично поделившая и продолжающая успешно делить областную собственность. Первая группа тесно контачила с местными силовиками, на их стороне были главным образом милиция, давно крышевавшая бизнес, и некоторые чины – не самые высокие – из управления ФСБ. Кроме того, силовая поддержка, основанная на прямом финансовом интересе, оказывалась в Москве.
У «москвичей» такого мощного силового прикрытия не было, но зато, как и у «приднестровцев», были связи в столичных министерствах. Не силовых, но тех, чиновники которых запросто в нужный момент могли перекрыть финансовый кран, и область могла перестать получать деньги на социальные