– Нет! Выпусти меня на воздух! Оуууууууууу! Больно же!
Копну моих волос сторож отпустил только, когда усадил меня на сено. И даже рот открыл, изрек:
– Сиди тихо до рассвета.
Я досидела. Была мысль нагадить им прямо тут, но мешала совесть. Неприятная вещь! А еще пришла здравая мысль, что лучше потерпеть, а то еще неизвестно, сколько мне в этом углу обретаться. Заставят убирать за собой или еще оставят сохнуть! Скоты!
Кстати, воняло в яме похожим. У меня от этой вони кружилась голова.
Я как-то незаметно уснула. Разбудил меня мой сторож. В темноте прямо в руки мне сунул ведро.
Проблема решилась.
Но просидев в землянке трое суток не вылезая на свет, я так озверела, что готова была кусаться. Меня не выпускали. Стерегли. Сторожа менялись и совсем не спали. Ведро забирали и давали поесть. Кошмар!
Меня выпустили на воздух только спустя три дня. Ночью. В сильную метель. Я глотнула морозного воздуха ртом и закашлялась, из глаз брызнули слезы. Провела рукой по лицу – жирная маска, тронула голову – грязный свалявшийся колтун. Нагнулась и, схватив в ладони горсть снега, начала оттирать копоть. И усиленно задышала. Чистый воздух! Из темного неба на белую землю падал снег. Белые крупные хлопья. Оглянулась. Все на меня смотрят.
Ну и Чернодер с ними! Я отвернулась и продолжила процедуры.
Долго побыть на свежем воздухе мне не дали. Ко мне приблизился первый мой сторож и, взяв за локоток, отвел в мой закуток. Я побрыкалась, ну чтобы ему не так легко было меня заталкивать в лаз. Этим выиграла еще минутку на воздухе. Находящиеся поблизости воины весело подбадривали моего сторожа, воин зло огрызался, толкая, вернее заталкивая меня в узкий лаз. Протолкнул, скотина! Я смачно заковыристо выругалась на смеси орочьего с местным диалектом, чем вызвала новый приступ нездорового веселья.
Ой! Не нравится мне всеобщий настрой! Доведут до места и прибьют, не быстро… Да…
А еще через два дня, как только улучшилась погода, отряд выступил. Меня закинули на лошадь и сунули в руки поводья.
Я не знала точной дороги, только место на карте. Место, куда веду всех этих чужих мне людей. Урочище Реар-Бро славилось на весь приграничный край своими непроходимыми чащобами и болотами. А еще завалы вековых исполинов. Местами лес был непроходим даже для пешего воина, а не то, что для верхового. Но они шли, человек 40 народу – угрюмого и молчаливого. Дорогу в лесу выбирал командир. Если встречался крупный завал, то отряд разделялся на две группы – первая рубила проход топорами, вторая занималась лошадьми или отдыхала. Я понятно, всегда была во второй группе. Хотя… если вспомнить полученные на лесоповале навыки… Я вот и на глаз могла с легкостью отличить хороший топор от плохого.
А еще, с некоторых пор мне было знакомо оружие. Я немного умела с ним обращаться, особенно с мелким и не сильно тяжелым. Оглядывала вооружение