– Да, конечно, – смутился тот. Видимо супруга поменяла их планы, но я не понимал почему. – Дела, – вздохнул блондин и встал.
Они долго прощались, но почему-то больше со мной, пытаясь заглянуть мне в глаза. Я услышал много комплиментов, но почему-то они сопровождались каким-то неестественным зрительным любопытством, я ничего не понимал. Что им надо было прочитать в моих глазах? А может, на моем лице?
Кэт пошла проводить их до машины, а я, задумавшись, остался в холле. Она вернулась быстро, и опустилась рядом, глядя, почему-то в пол.
– Джон, – она подняла глаза, – я даже не знаю, что мне сейчас делать: смеяться или плакать. Мне кажется, что я способна и на то, и на другое.
– Конечно, смеяться, – не выдержал я. – Положительные эмоции всегда нужнее и приятнее. Нормальные люди, только я не понял, чего они у меня все выпытывали? Мне даже показалось, что и уехали они, так и не удовлетворив свое любопытство. А тебе нет?
Неожиданно она взяла мою руку, и прижала кисть к своей щеке. Я почувствовал жар, но не мог понять, от кого он шел.
– Дорогой, ты или с другой планеты, или…. – Она стала задумчивой. – Или нам обоим надо к одному и тому же врачу. Даже мне иногда очень трудно тебя понять.
– Я что-то не то сделал? – расстроился я. – Не то сказал? Ну, скажи мне, Кэт.
– Вроде нет. Но…. Знаешь, что мне сказала Дженни наедине, перед отъездом? Что ты жутко странный, но от тебя идет что-то завораживающее и непонятное, и что она мне завидует. Но если дело дойдет до свадьбы, нам обоим лучше, прежде чем на это решиться, пройти тест, как психологов, так и психиатров.
– А Роб? – Я не удивился.
– Тот вообще ушел в себя. Даже забыл поцеловать меня в щечку, что он всегда делал.
– Дженни мне понравилась больше, – прошептал я, как будто раскрывая какой-то личный секрет. – Она способна на чувства, а он – нет. В этом вся разница, но она огромна.
– А я способна, Джон? – Кэт почему-то тоже задала вопрос шепотом.
Я мягко кивнул ей в ответ.
Чем-то она меня все же расстроила, я отказался обедать и понуро пошел к себе. Почему так происходило? Джейн сказала, что я – чокнутый, даже идиот, хоть и прекрасный. Кэт сделала то же самое, но мягче. Дженни совсем недавно повторила это, хотя и не мне в лицо. А Роб, судя по его виду, вообще меня не понимал, и может, даже считал просто идиотом, без уточнений. Что их так во мне раздражало, или чего они все не понимали? Я никогда не был с ними шутом, не пошлил, не разыгрывал из себя бог невесть кого… я вообще ничего не делал. В разговорах я не нес пьяный бред, не подкалывал, не язвил… ничего. Я просто был самим собой, честно отвечая на их вопросы.
Настроение падало катастрофически. Но я уже знал из-за кого. Чем-то я рассмешил и одновременно огорчил Кэт, и именно сегодня. Последнее провоцировало боль, но только в душе. А этого для меня было более чем достаточно. Почему-то мне жутко захотелось вернуться в свою небольшую квартирку, а еще лучше сесть в кафе