В квартире была одна Хилари. Она стояла у открыыого кухонного окна и курила.
Малыш без расспросов пооткрывал дверцы кухонных шкафчиков и обнаружил за ними разнокалиберные кастрюли в прекрасном состоянии. Он выбрал одну из них для супа.
Хилари спросила его, что он собиратся делать с такой большой кастрюлей. Он сказал, что будет готовить фарина-суп с овощами. Она посмотрела на него и покачала головой. Малыш тем временем уже ободрал куриные тушки от пупырчатой кожи. Среди прочего в шкафчиках он нашел непочатые бутылочки со специями и початую бутылку красного вина.
Хилари докурила свою сигарету, но из кухни уходить не спешила. Она следила за действиями Малыша, как следят за руками хозяина голодные животные. Малыш это понял и прибавил немного игры к готовке пищи.
Когда бульон был заправлен всем необходимым, он налил себе в чашку краного вина и отпил пару глотков.
Салатницы среди посуды не оказалось, но был какой-то зеленоватая пластмассовая миска. Возможно, что и для отмочки ногтей для моникюра.
Белое мясо из бульона было пущено в зеленый салат, заправленный горчичным дрессингом.
Хилари закурила очередную сигарету, но выдыхала дым прямо в кухне.
Позвонил телефон. Хилари сняла трубку и через пару слов начала хохотать и давиться собственным дымом. Малыш подумал, что она похожа на извержение вулкана.
Звонила Райка. Она хотела поговорить с Малышем. Малыш рассказал про время проведенное среди небоскребов и поверхностное знакомство с бездомным. Райка в телефоне, похоже было, что смеялась тоже. В конце концов она сказала, что будет дома скоро.
Малыш отмерил шесть мер предстоящего фарина-супа и залил в них четыре меры фарины. Жареный лук придал супу жизнерадостную окраску.
Райка пришла не с пустыми руками, но все уже было на столе готово к употреблению.
Мылышу пришлось подавать пример – он взялся за ложку первым.
Через 40 минут все шесть мер фарины-супа были съедены как и миска зеленогоп салата.
Наконец-то Хилари почувствовала себя немного лишней и сказала, чтобы мытье посуды оставили для нее.
Когда Малыш с Райкой остались вдвоем на кухне, она сказала ему, что все было очень вкусным, но он делать такого не дожен, потому что это не помогает ей, а, наоборот, напрягает ее, что даже и на «чужом» поле он замечательный хозяин, а у нее не будет времени заниматься обедами, и такой обед выглядит ей упреком, и она только сильнее привяжется к нему.
Малыш сразу ничего не понял, потому что она от волнения составляла предложения на странный манер. Но потом понял и пообещал, что больше так не будет.
Они поговорили про ее день в универе. Какая-то иструкторша с кафедры ушла рожать, и Райке предложили полную позицию