– Неужели эти ящики стоят так дорого? Ведь мы отвезли им немало серебра, – спросил я братца.
– Не беспокойся, больше половины денег остались при мне, – пояснил он. – У англичан, к сожалению, кончился товар, кончился здесь, в фактории. Там, на кораблях, его сколько хочешь, но на берег доставки нет.
– Почему? Ведь море спокойное, волн нет.
– Э, да тут разыгралась целая буря! – засмеялся Дэмин. – И море взбаламутил государь, дорогой наш Даогуан. Не по душе, видишь ли, ему вся эта торговля опиумом, и прислал он сюда мандарина, уполномоченного навести порядок, а если не получится, вообще выдворить чужеземцев куда подальше. Уполномоченный начал с того, что приказал запереть факторию иностранных купцов и сдать ему весь опиум. Какую-то часть чужеземцы сдали, а какую-то припрятали. Но теперь все кончилось. Корабли же, видишь, стоят на рейде и не смеют приближаться к Кантону.
– Так, значит, в этих ящиках опий?! А мы с тобой нарушаем указ императора! – вскричал я.
– Не шуми! – невозмутимо отвечал Дэмин. – Не первый это указ и не последний. Сколько раз власти начинали бороться с контрабандой – и все безуспешно. Ни одному чужеземцу, как ты знаешь, под страхом смерти не позволено ступать на землю священной нашей империи. И что же? Десятилетие за десятилетием белые почти в открытую поставляют и продают в Кантоне опий. Их корабли становятся на якорь в устье реки, потом лодками перевозят товар на остров, где у них, ты видел, склады и жилье. И все это покрывают наши чиновники, в том числе здешний губернатор. А чтобы не прикрыли эту лавочку, он постоянно отправляет богатые дары в Пекин. Говорят, у предыдущего губернатора наркотики погубили одного из сыновей, а его жена настолько пристрастилась к ним, что однажды продала себя торговцу хлопком, чтобы только получить ежедневную трубку с опием. Так можно ли с этим справиться? В целое яйцо муха не залетит.
6
На другой день Дэмин предложил мне «открыть дверь сновидений», то есть попробовать самим то волшебное зелье, которым мы собирались осчастливить своих земляков. Искали недолго – в центре Кантона на каждом углу вывески, приглашавшие зайти покурить. Братец толкнул одну из дверей – и мы оказались в помещении, тускло освещенном стоявшей посередине жаровней. На тесно составленных деревянных кроватях виднелись люди, кто-то сидел с трубкой, кто-то, лежа, уставился в потолок. В воздухе стоял сладковатый душистый дым. Мы тоже уселись на свободные лежаки – тут же хозяин принёс нам циновки, ватные подушки, сплошь изрисованные черными и красными драконами, и две длинные бамбуковые трубки. Одну из них я взял себе и стал разглядывать. Инкрустированный