Не сочтите за патетику, но эти приобретенные предками земли оставлены нам не для того, чтобы безропотно уступить их олигархическим кланам или подпольным латифундистам. Не для них, ей Богу, старался первопроходец Семен Дежнев, обогнувший Чукотку и открывший пролив между Азией и Америкой. «И носило меня, Семейку, по морю после Покрова Богородицы всюду неволено и выбросило на берег в передний конец за Анадырь реку. А было нас на коче всех двадцать пять человек…» Под конец осталось двенадцать – нагих и босых, без воды и без пищи, без тепла и пристанища, и это в Арктике! Чукчи («чухочьи люди») настроены враждебно, посланные на берег разведчики пропадают без следа, самого Дежнева ранило стрелой чуть не до смерти… Но – ни шагу назад, только вперед!
Не говоря уж об этической стороне дела, экономический смысл перехода российских земель в руки капиталистов совсем неочевиден. Да, мировой, опыт подводит к мысли, что самым эффективным является крупное сельскохозяйственное производство при частной собственности на землю. В Чехии правительство роздало треть земель мелким производителям и ошиблось. Даже в США правительство отказало в поддержке 200 тысячам фермеров, зато в 50 тысяч крупных производств вкладывают деньги… Казалось бы, правда на стороне латифундистов, земельных магнатов, слой которых, если верить честным аналитикам, активно формируется в России. Но именно здесь, как это ни раз бывало, хорошие чужие рецепты могут привести к плохим результатам. Зацветет ли земля у российских латифундистов? У новых фермеров она не зацвела, ибо не произошло и не произойдет ничего такого, что заставит ее родить вдвое и втрое.
Мы не Германия, не Америка – климат другой, почвы другие. Даже в одном из самых продуктивных российских регионов – Воронежской области, на лучших в мире черноземах прирост биомассы вдвое ниже, чем в среднем по Европе и в 3—4 разе ниже, чем в Америке. Только 5 процентов российских земель сравнимы по плодородию с американскими. У нас теплый период в средней полосе продолжается немногим больше 100 дней. В Германии он равен 195 дням, во Франции – 245, в Соединенных Штатах – 285 дням. Поэтому для получения сопоставимых с европейскими урожаев в нашу землю надо вкладывать труда и инвестиций в несколько раз больше, нежели в Европе. Потребность в том и в другом намного превышает возможности латифундистов. А следовательно, без участия государства им землю не поднять. Расчет на инвестиции из-за рубежа – утопия, они могут иметь лишь частное, локальное, но не всеобщее значение. Именно государству придется брать на себя бремя природных рисков,