Пока судили и рядили, пролетел час, и мы с дядькой отошли в сторону.
– Что скажешь, племяш? – Андрей Иванович кивнул в сторону Людмилы и Трофимыча, которые стояли возле «нивы» и продолжали спорить.
Как будут развиваться события дальше, я себе уже представил, и ответил сразу:
– Трофимыч мужиков кончит, а машину себе заберёт.
– Думаешь, он решится?
– Уверен. Этот сможет.
– А Людмила?
– Раз она с нами уезжает, лучше ей не возвращаться. Её мужик с товарищами – первые ласточки. Скоро новые гости пожалуют. А она одна.
– Жалеешь бабу? – усмехнулся дядька.
– И это тоже. Но и вижу, как она на тебя смотрит, а ты на неё.
– Глазастый. – Он провёл рукой по моим волосам и вернулся к машине.
Трофимыч и Людмила посмотрели на него. Они ждали решения, и Андрей Иванович, передавая старику ключи от «нивы» и обрез, сказал:
– Мужиков оставляю тебе. Что ты с ними будешь делать, меня не волнует. Но прими совет: решай всё быстро. Или в расход, или уходи дальше в лес.
Старик отреагировал спокойно, а женщина опять завелась и стала спорить. Однако Андрей Иванович оборвал её:
– Ты теперь с нами. Обратно не вернёшься.
Людмила моментально замолчала, такой расклад её устроил, и она побежала за своими вещами, которые следовало уложить в машину, а я подошёл к «ниве» и нашёл в ней отличную четырёхместную палатку. Новенькую. Из магазина. С ценником. Не бросать же такое добро? Слишком расточительно. Поэтому оттащил её в «крузак». Что характерно, под внимательным взглядом Трофимыча, который уже считал машину и всё, что в ней, своей собственностью, но возразить не решился.
Деревушку покинули через десять минут. Начался очередной этап пути, по старым леспромхозовским и сельским дорогам в сторону Харовска.
15
Анатолий Трофимович Безуглов посмотрел вслед машине гостей, которые увезли с собой Людмилу, и с обрезом подошёл к подвалу. Пленные снизу услышали, что кто-то рядом, и непутёвый Валерка позвал его:
– Это ты, Трофимыч?!
Безуглов не ответил, и Валерка снова подал голос:
– Выпусти нас. Мы слышали, как машина уехала. Будь человеком. Мы тебе ничего не сделаем.
Трофимыч опять отмолчался и отправился в свою избу. Здесь на столе стояла литровая бутылка водки и закусь, маринованные грибы, и первая мысль хозяина была о том, что нужно выпить. Однако он отдёрнул руку от стакана, отошёл к окну и достал опасную бритву. Повертел её в руках и посмотрел на себя в зеркало.
– Надо начинать новую жизнь, – сказал Безуглов. – И для начала – побриться.
Нагрев на летней печке воду, он наполнил ею тазик и стал аккуратными движениями сбривать седые