– Я тоже люблю готовить, – кивнул молодой человек, – только это секрет, – он подмигнул, не переставая жевать пирог.
Девочка слегка удивилась.
– А что, студентам не положено любить готовить?
– Кому? – ее новый знакомый на мгновение замер с пирожком в руке. – А… ну пусть будет студент.
Маришке показалось, что он слегка захихикал.
Она проглотила последний кусочек восхитительной колбаски и запила ее глотком вкуснейшего брусничного морса.
– Спасибо, обед был замечательный, вкуснее я никогда не ела, – матушка учила всегда быть вежливой, но сейчас Маришка даже ничуть не кривила душой. Была ли она столь сильно голодна, или еда действительно оказалась такой замечательной, трудно было сказать. Но она точно знала, что этого чудесного вкуса на языке долго не забудет.
– Спасибо за похвалу, моя юная новая знакомая, – улыбнулся молодой человек.
Но Маришка уже с подозрением начала относиться к его странным улыбкам. Он вроде бы и как все обычные люди улыбался, и в то же время не так. Каждая улыбка была совершенно другая, каждая сама по себе, а главное – он словно одному ему известным вещам радовался, и никак нельзя было понять, что именно на сей раз повеселило этого лже-студента.
Да, да, не такая уж глупая она, чтобы не понять – этот молодой человек с насмешливой улыбкой и пронизывающим взглядом такой же студент, как сама Маришка… ну скажем пахарь. За обедом они поговорили о многих вещах, и всегда его суждения были столь интересны и необычны, что теперь она была совершенно уверена: он – беглый бунтовщик, которого разыскивает имперская стража. Ну, или странствующий принц, лишенный престола. Хотя нет, для этого ему не хватало поистине величественной печали изгнанника, а грусть его проявлялась скорее в постоянных сменах настроения.
Неужели он страдает от несчастной любви? Маришку аж в жар бросило от такого предположения. Она повнимательнее посмотрела на сосредоточенно грызущего морковку молодого человека. Ее романтичная душа наполнилась радостью! Ну конечно! Он так нервничает, это неспроста. И кошмары ему снятся. И эти перепады настроения. Он точно безнадежно влюблен в какую-нибудь прекрасную принцессу…
– Что это за медальон? – спросила она, указывая на листик из белого металла, украшенный сверкающей зеленой каплей. Эта красивая вещица, мало похожая на амулеты совершеннолетних, которые надевали в шестнадцать лет, и еще меньше на обычное украшение, давно притягивала ее взгляд, но Маришка все как-то не решалась задать вертевшийся на языке вопрос.
Молодой человек схватился за цепочку. Он видимо и не заметил, как медальон вывалился из-за ворота, пока он спал.
– Это долгая история, – и вновь у него сменилось настроение – ни тени улыбки больше не было на красивом лице, а в прищуренных серых глазах затаилась угроза.
Маришка даже задрожала под таким взглядом. Но любопытство оказалось сильнее страха, и она решилась задать еще один вопрос, который просто