– Ладно тебе играться, всё равно не попадёшь, природа у меня такая – изворотливая. Я могу смотреть куда угодно, но всегда чувствую, если ко мне кто-то подкрадывается. Это, наверное, мне от отца передалось. У нас в роду прапрадед был лучшим бойцом у ливского князя, пока к нам не пришли немцы.
– А мой прапрадед был лучшим силачом у земгальского князя Виестурса. Он иногда всем на потеху на своём горбу лошадей через переправу переносил. Бывало, молодняк боится быстрых течений, а он поднимет лошадь на свои плечи и несёт, да ещё её по дороге успокаивает, чтобы не так сильно волновалась. Ему тоже с немцами биться пришлось.
– А мой прапрадед ведуном был у князя, который правил на острове Руяне, пока католики не пришли, – с грустью в голосе произнёс Стоян. – Отец у меня тоже многое чего знал, но я, конечно, знаю меньше его, – не успел у него доучиться до конца, но книжки наши древние я все наизусть выучил. Теперь только до конца мне понять надо, о чём в них говориться.
– Отпусти тоску, Стоян. Отец тебя сейчас слышит, и он находится внутри тебя, прямо в твоём сердце. Ты его не видишь, но это ничего не значит. Твой отец не хотел бы, чтобы ты изводил себя бесконечными думами о нём, – тихим, но твёрдым голосом успокаивал друга Герка.
– Живчик прав, тебе не стоит так убиваться. Скоро у нас будет корабль и твой отец будет рад этому событию не меньше тебя самого! – пробасил Всеволод.
– Мне кажется, что не только мой отец обрадуется нашему кораблю! Все наши отцы будут вместе с нами лететь по морским волнам и радоваться нашим удачам! – улыбнулся Стоян.
Друзья, не сговариваясь, подъехали друг к другу так плотно, что бока их коней соприкоснулись. Они подняли свои руки и сложили вместе все три ладони и разом, дружно произнесли:
– Трое, как один!
Городские прохожие недоумённо смотрели на едущую за каретой плотным строем троицу и не могли про себя решить – кто они такие эти странные молодые люди. Наверное, иностранцы, поэтому они так непонятно одеты, и так странно себя ведут в городе.
Карета остановилась у кабака «Три чёрных кота». Дворовой мальчик взял под уздцы коней и отвёл их в стойло. Потом распряг карету посла и отвёл туда же и его лошадь. Сам посол, по всей видимости, уже не раз бывал в этом кабаке, потому что друзьям показалось, что дворовый мальчик его узнал и приветливо с ним поздоровался, а сам посол с добродушной улыбкой на лице потрепал его по вихрастым волосам. Затем он отдал распоряжение своему кучеру, чтобы он отнёс их вещи и сундук с драгоценностями наверх в комнату, заперся в ней и оставался там до его прихода. Еду своему слуге он пообещал принести сам лично.
Когда они вчетвером вошли во внутрь кабака, хозяин их тут же