Одному только посланнику комтура восточных земель Ливонского ордена в это утро не нужно было себя ничем утруждать: ни нести службу, ни выполнять какое-либо очередное послушание. По указанию магистра за свой проступок он был заточён в сырую темницу. Сквозь ржавую железную решётку небольшого незастеклённого оконца, расположенного высоко под потолком его темницы вместе с утренней промозглой сыростью, пробивался слабый утренний свет. Его совершенно не хватало, чтобы до конца рассеять сумрак темницы, а по мере приближения к каменному полу он всё больше сгущался.
Босой, в разорванной рубахе посланник лежал на голом каменном полу темницы, плотно свернувшись калачиком. Он дрожал всем телом не только от холода и сырости, но и от голода. Вчера его «забыли» покормить, потому что магистр сказал, что рыцарь не выполнивший приказ своего господина не может считаться полноправным рыцарем, а поэтому его имя не достойно даже упоминания вслух, а не то чтобы его ещё и кормили.
Гонец перевернулся на другой бок и попытался снова уснуть. Это было то немногое, что он мог себе позволить делать в этой темнице. Нужно было беречь силы. Он остро чувствовал, что очень скоро они ему пригодятся.
Глава 4. Поединок
Неожиданно на входной двери лязгнул замок и на пороге темницы показался толстый, коротконогий монах. Он сытно икнул и расслабленно прислонился плечом к косяку двери. Затем равнодушно посмотрел на лежащего на полу человека, скрестил свои ноги и с наслаждением стал ковыряться грязным указательным пальцем в своих зубах. Минуты три он доставал изо рта остатки еды, при этом довольно урчал и со всех сторон облизывал толстый, короткий палец. Наконец, он вытащил изо рта большой кусок свеклы, застрявшей между дырявых зубов. Хорошенько разглядел её и с громким чавканьем слизал с пальца. Ещё раз довольно икнул и вновь посмотрел на заключённого. Немного подумал и беззлобно произнёс:
– Ну, что там развалился на полу, прям как у себя дома. Давай вставай, пошли. Тебя магистр во дворе уже битых полчаса дожидается.
Узник темницы разомкнул глаза и слегка приподнял с пола свою лохматую голову. Несмотря на пронизывающий всё его сухощавое тело холод, ему очень не хотелось сейчас вставать и куда-то идти, тем более, что он интуитивно чувствовал, что этот поход, лично ему, ничего хорошего не сулит.
– Ну, что зенки свои бестолковые вытаращил? Думаешь, что господин магистр тебя весь день должен во дворе под дождём ждать?! Вставай давай, пошли! – рявкнул начавший терять своё былое благодушие монах.
Волей-неволей, ему