Футбольные фанаты оказались в чуть лучшем положении, чем, например, панки или «металлисты»: они, по крайней мере, могли ходить на футбольные матчи, а с концертами металлических – или, тем более, панк – групп в первой половине восьмидесятых была полная беда. Но все равно в советском обществе неформалы воспринимались, в лучшем случае, как странные молодые люди, в худшем – как потенциальные криминалы и «враги социализма».
В Москве в начале восьмидесятых неформалы тусовались на Пушкинской площади – «Пушке». Появлялись там – в основном, после матчей – и футбольные фанаты. Вражды – особенно, в первое время – с другими субкультурами у фанатов не было. Может, объединяло и то, что и на фанатов, и на панков, и на «металлистов» одинаково косо смотрели «обычные граждане» и милиция.
Сергей Андерсон:
«Пушка» – это был центр всего. Не только мы там были, были и байкеры, и панки… Их не трогали. Музыкально – кому‑то нравился металл, кому‑то хард – рок, и внимания на это мало обращали. Но большинство фанатов были поклонники классического рока – Queen, Purple, Floyd. «Кони» – это первые, которые начали музыку Queen внедрять. «We Will Rock You» делали в Вильнюсе, по – моему, в восемьдесят третьем году. Всей «кучей» делали.
Отдельная тема – отношения фанатов и неофашистов в начале восьмидесятых. По слухам, именно футбольные фанаты отдубасили неофашистов, вышедших на Пушкинскую площадь 20 апреля 1981–го года, чтобы отпраздновать день рождения Адольфа Гитлера. Кто были эти неофашисты, толком никто не знает, но старые фанаты подтверждают, что «надрали им задницу».
Сергей Андерсон:
20 апреля объединялись все – и «кони», и «динамики», и «мясные», ловили «нациков», мудохали. А если сейчас в «кучах» находятся нацисты, то о чем тут можно говорить? Движение запачканное стало. Раньше вообще движение было чище. Был такой Олег, «динамик». Может, он и придерживался каких‑то националистических взглядов, но он один, и мы нормально общались.
Среди других «неформальных молодежных объединений» – панков, хиппи, металлистов – фанаты выделялись своей численностью, организованностью и иерархией. Это делало их опасными с точки зрения власти и позволяло говорить о фанатизме как о социальном, а не только околофутбольном явлении. Действительно, когда большие группы тинейджеров (а иногда и людей постарше) собирались не по призыву партии и комсомола, а по собственной инициативе, и лидерами становились люди с авторитетом, а не назначенные сверху, это не могло не тревожить власти, которые по инерции старались все контролировать.
Виктор «Батя»:
[Фанатизм]