Шизоид. Лагуна Попова

я в последний раз его слышал? Два? Три? Четыре года назад? Я уже не помню. Да и неважно, за годы он всё равно поменялся. Он был тихим, «блеклым» и совсем не подходил к картине, которую я нарисовал в своей голове. Меня в одно мгновение словно подожгли, а затем вылили сверху ведро ледяной воды. Такое со мной уже пару раз случалось. Бывает, подцепишь красивую девушку в клубе или баре – и вот уже размечтался, нафантазировал себе, а она открывает рот, и ты понимаешь, что лучше бы она этого не делала, ведь такого несуразного бреда ты еще не слышал. Но всегда можно закрыть ей ротик чем-нибудь более интересным. Хоть моя сестра и не говорила несвязную ерунду, но эффект получился аналогичным.

      – Лучше не трогай. Я сам. Отойди.

      На мои слова она совсем никак не отреагировала, просто стояла и смотрела на то, как белая лужа растекается по полу и просачивается между пальцами. Я уже не видел ее глаз, не слышал ее голоса. Я просто опустил взгляд и, как она, смотрел на лужу молока.

      Можно было бы сказать, что это была завораживающая картина, если бы не осколки. Молоко обволакивало пальцы ног, медленно растекаясь по поверхности пола. А что, если бы она наступила на осколки? Тогда белое молоко окрасилось бы в красный, мой любимый цвет. Красный на белом. И постепенно цвета смешались бы в блекло-розовый, такой девчачий цвет. Интересно, а моей сестре нравится этот цвет? До того момента мне в голову не приходило, что такой оттенок можно получить смешением крови и молока. Интересно, почему большинству девушек розовый цвет так нравится? Вряд ли у них в голове проносится картина смешения этих цветов: непорочности и страсти.

      Этот факт вызвал во мне возбуждение, словно я открыл для себя новый вид экстремального спорта. Адреналин побежал по венам. Больших усилий стоило взять себя в руки и не поставить эксперимент: как скоро молоко окрасится, если смешать его с алой кровью. Несуразный и бредовый эксперимент. Причем смешать его хотелось не со своей кровью. Хотелось, чтобы сестра сделала небольшой шаг и наступила на осколок, который лежал буквально рядом с ней.

      – Иди в комнату, я уберу и разогрею нам поесть. Стоило догадаться, что ты голодная.

      Не знаю, почему я раздражался, но с каждой минутой я становился всё злее. Она меня не слушала или просто делала вид. Я глубоко вздохнул: главное – не сорваться. Но только я хотел слегка повысить голос, как моя сестренка сорвалась с места и побежала к лестнице, оставляя на паркете в коридоре белые следы. Знаете, а смотреть за следами, оставленными на полу, было не менее увлекательно.

      Чёрт! Тяжело вздохнув, я принялся за уборку. Нужно было убрать все осколки и вытереть пол. В четверг или пятницу придет уборщица, но оставлять пол грязным было не по мне. Я привык к чистоте. У меня есть домработница, но иногда и самому приходится брать в руки ведро и тряпку.

      Пока я всё убирал, стрелки приближались к полудню. Да, признаю, возился я довольно долго. Вместо запланированных десяти