– Кого убили? Не томи, – с трудом поднимаясь, глухо проворчал Андреев. – Глянь на неё. Можно подумать, первый раз мужской отросток увидала.
– Шубин из дозора вернулся. Говорит, на мужиков каких-то нарвался. Те в него и стрельнули, ногу прострелили. Тётка Марфа рану глядела, говорит сквозная, кость не задета. Шубина перевязали и в лазарет повезли. К дохтору, – затараторила Глашка, косясь на одевающих штаны мужчин. – А про это… Так зря вы так про меня, Никита Лукич, ну… про отростки. Я девица порядочная, с кем попало не путаюсь…
– А что за мужики в Шубина стреляли? – перебил Рыков.
Глашка ойкнула и снова прижала ладошку к губам.
– Чуть не забыла. Шубин-то вам передать велел: обоз большой те мужики через Гнилицы гонют. Все телеги доверху гружёные. Помимо возниц охрана саблями да ружьями. Его как увидели, сразу палить стали, насилу ушёл.
Андреев посмотрел на Рыкова хмуро.
– Ты ж говорил, что там дорогу размыло, что не сунутся они туда.
– Ну местами-то проехать можно. Неужели они стазу в двух местах полезли, – пожал плечами Генка. – Может уловка какая.
– Уловка, не уловка, но ситуацию обмозговать стоит.
– Чего тут мозговать? Вы, ваш благородь, одевайтесь пока да на пост ступайте, а я в лазарет побегу, расспрошу Шубина. Ох, что же делать-то.
Рыков, не намотав портянок, сунул ноги в сапоги и, застёгивая на ходу пуговицы мундира, рванул во двор.
– Вот торопыга. Хоть бы шапку надел, – проворчал Андреев.
Спустя полчаса Лёша с Андреевым слушали спешную речь Рыкова:
– Сколько их точно, он не успел разглядеть. Говорит не меньше двенадцати повозок. Охрана при обозе – человек семь, все верхами. За Шубиным погнались, но потом отстали. Дорога действительно никудышная, поэтому медленно идут. Ты уж прости меня Никита Лукич. Но я тебя не спросясь, Ванюшку, сынка Тольки Егеря на дальнюю станицу отправил, к казачкам за помощью. А ещё Степану Воронину, ну тому, которого с пятой бригады перевели, велел коней седлать.
– Воронину? Этот-то откуда взялся? Он же в отпуску.
– Он оказывается ещё давеча возвернулся, да, похоже, малость загулял, оттого и не доложился. Поеду с ним Гнилицы, попытаемся обоз задержать, пока казачки не подоспеют.
Андреев потёр гладковыбритый подбородок. Сказал:
– До станицы сутки скакать. Пока казаки соберутся, пока явятся, эх… Шубина с вами тоже не пошлёшь – не ходячий.
– Меня возьмите, – взмолился Лёша. – Возьмите, не пожалеете. Я не подведу.
Рыков кивнул.
– Пусть парень едет. У нас теперь каждый человек на вес золота. Да и Воронина этого я не особо знаю. Смурной он какой-то.
Лёша восторженно посмотрел на Генку. Андреев покачал головой и крикнул:
– Глашка! А ну, подь сюды!
Девка, которая