В этой книге нет карты. Можете нарисовать ее сами.
Жил-был один человек, и было у него восемь сыновей. Если не считать данного факта, человек этот был не более чем точкой на странице Истории. Печально, но вот и все, что можно сказать о некоторых людях.
Восьмой сын вырос, женился, и у него тоже родилось восемь сыновей, а поскольку для восьмого сына восьмого сына существует лишь одна подходящая профессия, он стал волшебником. И сделался он мудрым и могущественным (или просто могущественным), и носил остроконечную шляпу, и на этом все закончилось бы…
Во всяком случае, должно было закончиться.
Но вопреки магическому Закону и всем разумным доводам – если не считать доводов сердца, в которых много теплоты и беспорядка и мало, гм, разума, – он оставил волшебные стены, влюбился и женился (причем не обязательно в вышеуказанном порядке).
И родилось у него семь сыновей, каждый из которых с колыбели был как минимум таким же могущественным, как любой другой волшебник в этом мире.
А затем у него родился восьмой сын…
Волшебник в квадрате. Источник чудес.
Чудесник.
Над песчаными обрывами грохотал летний гром. Далеко внизу море шумно обсасывало гальку, словно беззубый старикашка, которому дали леденец. В потоках восходящего воздуха лениво парили несколько чаек, ожидая каких-нибудь событий.
А отец волшебников сидел на краю обрыва среди кустов и шумящей морской травы, баюкал на руках ребенка и глядел на море.
В сторону материка двигалась взлохмаченная черная туча, и тот свет, который она толкала впереди себя, был похож на густой сироп, как это бывает перед по-настоящему сильной грозой.
Волшебник, за спиной которого внезапно наступила тишина, обернулся и поднял покрасневшие от слез глаза на высокую фигуру в черном одеянии и с капюшоном на голове.
– ИПСЛОР АЛЫЙ? – уточнила фигура голосом гулким, как пещера, и насыщенным, как нейтронная звезда.
Ипслор улыбнулся ужасной ухмылкой внезапно обезумевшего человека и продемонстрировал Смерти дитя.
– Мой сын, – сообщил он. – Я назову его Койн.
– ИМЯ НЕ ХУЖЕ ЛЮБОГО ДРУГОГО, – вежливо отозвался Смерть.
Пустые глазницы уставились на маленькое круглое личико, погруженное в сон. Вопреки слухам, Смерть вовсе не жесток – просто он ужасно, ужасно хорошо выполняет свою работу.
– Ты забрал его мать, – проговорил Ипслор. Это была сухая констатация факта, в которой не чувствовалось никакой злобы.
От дома Ипслора, что стоял в долине над обрывом, остались одни дымящиеся руины, и поднимающийся ветер уже разносил по шуршащим дюнам хрупкие ошметки пепла.
– ВООБЩЕ-ТО, ЭТО БЫЛ НЕ Я, А СЕРДЕЧНЫЙ ПРИСТУП. НО БЫВАЮТ И ХУДШИЕ СПОСОБЫ ОТПРАВИТЬСЯ НА ТОТ СВЕТ, – утешил его Смерть. – МОЖЕШЬ МНЕ ПОВЕРИТЬ.
Ипслор посмотрел на море.
– Вся моя магия не смогла спасти ее.
– ЕСТЬ МЕСТА, КУДА ДАЖЕ МАГИЯ НЕ СМЕЕТ ПРОНИКАТЬ.
– А теперь ты пришел за ребенком?
– НЕТ. У РЕБЕНКА СВОЯ СУДЬБА. Я ПРИШЕЛ ЗА ТОБОЙ.
– А-а.
Волшебник поднялся на ноги, осторожно положил спящего мальчика на редкую траву и взял лежавший рядом длинный посох. Тот был сделан из какого-то черного металла, покрытого сеткой серебряных и золотых резных узоров, которые придавали посоху пышный и зловеще безвкусный вид. Металл назывался октирон и был магическим по самой своей сути.
– Знаешь, ведь это я его выковал, – похвастался Ипслор. – Все говорят, что из металла посох сделать нельзя, мол, посох должен быть из дерева, но люди ошибаются. Я вложил в него бóльшую часть своей души. И подарю его ребенку.
Он с любовью провел ладонью по посоху, и тот отозвался слабым звоном.
– Вложил в него бóльшую часть своей души… – повторил волшебник.
– ХОРОШИЙ ПОСОХ, – заметил Смерть.
Ипслор поднял посох в воздух и посмотрел на своего восьмого сына. Младенец загукал.
– Она хотела дочку, – проговорил волшебник.
Смерть пожал плечами. Ипслор бросил на него взгляд, в котором сочетались замешательство и ярость.
– Кто же он такой на самом деле?
– ВОСЬМОЙ СЫН ВОСЬМОГО СЫНА ВОСЬМОГО СЫНА, – ответил Смерть, ничуть не прояснив ситуацию.
Ветер дергал за одежду и гнал над головами черные тучи.
– И кем же он станет?
– ЧУДЕСНИКОМ. ТЫ И САМ ЭТО ПРЕКРАСНО ЗНАЕШЬ.
Словно по команде над землей прокатился гром.
– Но какова будет его судьба? – крикнул Ипслор, перекрывая вой поднимающейся бури.
Смерть снова пожал плечами. У него это здорово получалось.
– ЧУДЕСНИКИ САМИ ТВОРЯТ СВОИ СУДЬБЫ. МИРСКИЕ