Заиграла музыка. От нее сразу стало веселей. «Амадеус – это наше все», – сказал как-то Грицаев, преподававший сольфеджио на старших курсах. И она не могла с ним не согласиться.
Анжела набрала в электрический чайник воды, открыла форточку и закурила.
Зазвонил телефон. Как и вчера вечером, он лежал на столешнице рядом с сахарницей.
– Алло! – она затаила дыхание, ожидая услышать гнусавое и глухое: «Теперь он твой».
– Анжела, привет.
Впервые в жизни она была рада услышать Терентьева.
– Здравия желаю, товарищ начальник.
– Трудишься?
– Так точно, товарищ начальник. В поте лица и других частей тела.
– А Люда?
– Прибудет через десять минут.
– Я в десять зайду. Хорошо?
– Так точно, товарищ начальник. Будем ждать. Конец связи, – Анжела сбросила вызов.
Терентьев был их крышей. А может, и не он сам, а другие люди – этого Анжела не знала. Да и какое это имело значение? Значение имели только сумма и гарантии. Сумма ее устраивала, проверить гарантии случай еще не подвернулся.
Повернулся ключ в замке, и трижды стукнули каблуки по ламинату.
– Эй, привет стахановцам. В две смены пашешь?
Как некстати. Это было ее любимая часть, когда скрипки сначала перекликаются и подхватывают друг друга, а потом играют вместе. Но если не ответить Людке, она повторит вопрос так, что на крик сбегутся соседи. Анжела нехотя вышла в коридор.
– Ага. И тебе с утра решила помочь.
На Людке были новые ярко-красные ботфорты на высоченных каблуках. Это был ее ответ на вчерашнюю обновку Анжелы – крупные серьги-кольца ценой в тридцать восемь тысяч рублей.
– Спасибо, но я как-нибудь сама справлюсь. Что новенького?
– Вчера воскрес Маркиз де Сад и зашел на огонек. Пришлось задержаться до трех.
– Ого, – Людка подняла брови, – Думаю, таким марафоном, ты его загнала обратно в могилу.
«Он и без моего участия туда направлялся», – подумала Анжела.
– У тебя что? Как твоя новая пассия?
Люда второй месяц встречалась с депутатом Городской думы преклонного возраста и неумолимой сексуальной фантазией.
– То же самое, что на работе, только матрас жестче, обои синие и выхлопа ноль. Правда, вот сапоги подарил. А вообще пора с ним завязывать. Надоело, – она хотела добавить что-то еще, но в дверь позвонили, и в дверном проеме появилась плешивая голова Терентьева. На кухне пропищало радио. Капитан был точен, как московские куранты.
– Привет, девчонки!
Его искусственное радушие, как всегда, раздражало.
– Здрасьте.
Косо взглянув на полицейского, Анжела полезла в сумку за кошельком. Пальцы с длинными аккуратными ногтями отсчитали десять тысячных купюр и сунули деньги капитану в лицо.
– Держи. Скоро прикроется ваша лавочка. Вчера в новостях депутаты обещали легализацию.
– Ну,