За час до назначенного времени инженера Гротте и бригадефюрера СС Штоффе, вооруженных пропусками во все закрытые зоны, провели через поляну меж заснеженных дубов, которые скрывали просторные здания казарменного типа и бетонные укрытия Ставки фюрера. Просмотровый зал был во внутренней закрытой зоне. Их проводили туда и оставили одних, хотя вскоре генерала вызвал Хосбах, и он удалился. Гротте стал раскладывать на большом длинном столе чертежи, организационный план, руководство для полевых частей, схему транспортировки конструкции, водрузил в центре его маленькую деревянную модель «Крысы», развешивал планы и рисунки, намереваясь устроить что-то вроде небольшой выставки. Время шло, давно миновало два часа, но в презентационный зал никто не входил. Инженер взволновался не на шутку, карандаш в его пальцах дрожал и норовил выпасть, руки ослабли. А ведь еще предстояло увидеть фюрера и доложить ему о своем прибытии. Но самое главное – выслушать вердикт и принять то, зачем его вызвали в Ставку. Дело в том, что конструктору не сообщили цель визита, просто обязали прибыть, и все. Это он уже сам соединил в голове шарики с роликами, обмозговал причины вызова и понял, что будет обсуждаться вопрос, касающийся «Крысы». Удача такого масштаба ускользала из рук Гротте во второй раз – он начинал понимать, почему проект тормозят со всех сторон, Шпеер избегает разговоров о, казалось бы, утвержденном в декабре плане работ, а теперь вот неожиданный вызов к фюреру. Ну, не для того же, чтобы повторно сообщить о начале работ и выдаче заказа на военные заводы!
Как назло, внизу живота начались колики, которые быстро стали распространяться в заднюю часть туловища. Гротте выудил таблетку нитроглицерина, закинул ее в рот, поискал глазами графин. Пусто. Неприятные физиологические позывы возобновились. «Нет, это не сердце… это… не хватало сейчас в штаны наложить! Господи, за что мне это все?» Инженер прислушался и метнулся в уборную комнату. Дорвавшись до унитаза и опорожняя кишечник, он чуть не закричал. Ему на миг показалось, что это происки СС, через Штоффе препятствующей развитию проекта «Крыса» и подсыпавшей в утренний кофе чего-то слабительного.
Когда Гротте справил нужду, помыл и высушил руки, а затем покинул уборную и очутился в просмотровом зале, кишечник чуть было снова не освободился при виде собравшихся в помещении людей. Вся верхушка Третьего рейха заполнила зал, своим видом выказывая нетерпение и недовольство отсутствием главного виновника сбора. Такого казуса инженер не ощущал со времен выдворения из СССР. Он извинился перед аудиторией, выхватил платок и стал досуха тереть им все еще влажные ладони. Ведь